Они повесили головы. Шанти чуть не разрыдалась. Но больше я от них не
услышала ни-че-го. Чанда погнала вперед своих двоих девочек, как пастух
барашков. Она оставила Нишу попрощаться с Лукасом и Евой, но наскоро
откланявшись перед новыми знакомыми, не позволила мне побыть рядом с ними
хоть немного. Ее пухлая рука схватила меня выше локтя. Позоря меня, она громко
прокричала на всю площадь:
- Не испытывай мое терпение, Майя! Все твоему отцу расскажу. Все!
Люди вокруг оборачиваются на нас. Они, ясное дело, считают повадки
Чанды дикими. И я с ними полностью согласна.
- Мне больно, – говорю, а у самой вот-вот слезы из глаз польются.
- Давай, иди! Молча иди.
Дочки Чанды забывают о несбывшемся сценарии, предложенном Нишей, когда мы подошли к фонтану в форме лодки. Здесь о-очень много туристов, но, несмотря на это, Анжали и Шанти удалось пробраться к краю произведения
искусства и бросить монетку. Они заставили и маму загадать желание. Я
обернулась, чтобы посмотреть на Нишу. Она, как раз, возвращалась. Не сказать, что будущий знаменитый дизайнер выглядит отрадной и оживленной, но силится
не выдать своего настроения. Она закидывает руку мне на плечо и подбадривает, осознавая, что я сейчас нуждаюсь в этом. Я посылаю ей слабую улыбку, а после
снова поворачиваю голову. Ева и Лукас еще недалеко отошли. Да, наверное, я
намереваюсь совершить безумство, но сколько можно уже бездействовать?
Отметив про себя, что Чанда, Анжали и Шанти увлечены пустым трепом, я даю
знак Нише, чтобы она молчала. Приложив указательный палец к губам, я отхожу
от нее и, пройдя несколько шагов, бегу со всех ног к удаляющейся паре. Они
доходят до перекрестка, ожидая, когда загорится нужный цвет светофора.
Увеличиваю скорость, дабы не упустить их. Сумка, перекинутая через плечо, отлетает немного ввысь и опускается обратно, ударяясь о мое бедро. Но в итоге я
оказываюсь рядом с ними, до того, как стало возможным перейти дорогу.
Ева вздрагивает, когда я приближаюсь и зову по имени ее парня. Лукас
бросает на меня взгляд. Поначалу он слегка опешен, но спустя меньше минуты
неодобрение и осуждение пляшут в его светлых глазах, словно языки пламени.
Он отворачивает голову и сжимает челюсти – наверное, чтобы не обидеть меня
злым словом против воли.
- Майя? – озадаченно усмехаясь, Ева треплет мне руку через мое бежевое пальто с
десятком черных пуговиц. – Что-то случилось?