Это была высокая женщина, одетая в белую тогу, с белыми пушистыми крыльями за спиной. Точеные черты лица, длинные белоснежные волосы. Мягкие синие глаза выражали доброту и нежность, а полные губы растянулись в приветливой улыбке.
— Здравствуй, мое любимое дитя. Ты звала меня, и я пришла. Почему ты печалишься, дитя Солнца?
— Я больше не дитя Солнца, богиня. Помоги мне понять, кто я и что мне дальше делать, — прошептала я, с благоговением глядя на свою истинную мать.
Она подошла ко мне и опустилась передо мной на колени.
О, богиня! Богиня опустилась на колени передо мной?! Маленькой высшей?!
Богиня Зимия мягко улыбнулась и, протянув руки, обняла за плечи и прислонила к своей груди. Поглаживая по голове, тихо произнесла:
— Только ты решаешь, высшая, кем тебе быть. Только ты сама и твое сердце. Тебе уготован длинный путь. Опасный путь. Но я буду рядом, ты всегда сможешь ко мне обратиться. Как тебе мой подарок?
— К-к-какой подарок? — заикнулась я.
В голове металось: «Я все же высшая?»
— Христолитовый камень, конечно. Никому его не отдавай и, кроме своей названой семьи, не показывай. Он еще не раз поможет тебе.
Она подняла мою голову за подбородок и заглянула в глаза, а я будто провалилась в два синих озера, находя в них спасение и теплоту.
— Запомни, что скажу тебе сейчас, дитя Солнца. Запомни, и когда придет время, сделай правильный выбор.
Она наклонилась к моему уху и прошептала:
— Не дели неделимое. Прими свою судьбу и раздели ее с красным светом и черной тьмой. И… Нет, это тебе знать еще точно рано, — задумчиво произнесла, поглаживая меня по голове. Что это мне знать рано? С подозрением покосилась на богиню, но не решилась что-либо сказать.
Богиня нахмурилась, пожевала пухлую губку и продолжила:
— В общем, это твоя судьба. Сделаешь так, как сказала, и будешь счастлива. Нет. И даже я не смогу тебе помочь. Мне пора, дитя. Береги себя, Вивьесин, и помни, что только ты выбираешь, кем тебе быть.
Один удар моего сердца ― и богиня исчезла в мягкой вспышке света, не слепя мои глаза, а я так и осталась сидеть на полу, обалдевшая от произошедшего.
Ко мне приходила сама богиня!
— Не дели неделимое, — прошептала я вслух. Что это значит? А про красный свет и черную тьму? Какую судьбу я должна разделить? Да и бывает ли свет красным?! Ладно еще тьма, оно и понятно, что она черная. Но красный свет? Где это она такое видела? И что еще не сказала?
От всех этих мыслей у меня разболелась голова, поморщилась. И вздрогнула, когда в дверь громко постучали, и с той стороны послышался вопль Эри:
— Ты там, что, провалилась? Ви?!