— Никогда так не радовался, что русский — мой родной, — процедил Алекс, осторожно осматривая мою звериную ипостась. Горящие глаза оборотня светились так, что можно было прочитать выражение его лица.
Только ответить Алексу не было возможности — дракон не был к этому приспособлен. А вот дрова подо мной уже начинали обугливаться…
— Зул! — теплая ладонь коснулась чешуи на шее, и Алиса заглянула в глаза. Точнее, один глаз. — Настоящий, — прошептала восторженно.
— А меня ты так не гладишь, — усмехнулся Алекс.
— Дракон, Алекс! — обескураженно выдохнула она, одергивая руку.
— Тигров тоже почти не осталось, — скалился тот.
— Да ну тебя! — фыркнула Алиса. — Зул, ты вернешься?
Хорошая идея. Тело занялось пламенем, и Алекс дернул жену к себе от греха подальше. Конечно, ей бы ничего не было, но памятку о предосторожностях в обращении с драконом я выдать не успел. Суставы снова выкрутило, грудную клетку с силой сжало… и я открыл человеческие глаза.
— Ч-ч-черт, — простонал, не в силах встать с поленницы. Острая боль в ребрах еще долго будет напоминать о том, что внезапные обороты до добра не доводят.
— Алис, вещи принеси, — подал мне руку Алекс.
Ошметки моего костюма валялись по всему двору. От заснеженного и слабо освещенного крыльца шла широкая борозда, тут же светилась кривым разломом ствола канадская ель.
Со стороны дома послышался детский визг и рычание Алисы, загонявшей детей в коридор.
— Впечатляет, — заметил Алекс, оглядывая разрушенную площадку.
— Я… оплачу… — хмуро глянул на поваленную ель. Не такую уж и маленькую.
— Зул, я могу себе позволить дракона во дворе, — улыбнулся Алекс.
— Надеюсь, никто не видел… — смущенно покачал головой.
— Не видел, не переживай. Идти можешь?
— Я в гостиницу, пожалуй… — пошатнулся я, и Алекс подхватил его под руку.
— У меня двор уже развален, поэтому оставайся в пристройке. Я мать заберу сегодня к себе… — Наши взгляды встретились: — Все хотел тебе сказать за нее спасибо… — Алекс смущенно нахмурился. — Начали как-то не с того…
— Пожалуйста. Только это не я — это Костя, но я рад, что ей помогли.
В пристройке, в которой обычно обитала мать Алекса, сегодня было прохладно — самое то. Я тяжело опустился на свежую постель и понял, что уже не встану. Два оборота за день — не хило. Алекс пожелал спокойной ночи сразу, а Алиса вернулась с травяным чаем:
— Зул, что случилось? — уселась в кресло рядом с кроватью.
— С Ней не все в порядке, — тяжело прохрипел, глядя в потолок. — Надо вытаскивать… срочно.
— Ты сможешь?
Сможет.
В ушах все еще стояло ее хриплое «Аршад» и тихий всхлип. Я боялся признаться себе, но понимание все же всплыло на поверхность, и по телу прошлась судорога отчаянья — она хотела умереть в этот момент. Такую эмоцию не перепутать ни с чем…