— Вот я и окажу ему эту поддержку лично, — зло прорычала она себе под нос. — Погоди здесь, я сейчас вернусь.
Но вместо одежды она принесла из спальни планшет.
— Раздевайся, — скомандовала. — Бесят меня эти «повелители мира»! Не знаю, чем Зул думал, когда просил тебя одеть! — она кинула на меня взгляд. — Неужели не заметно, что грудь у тебя больше?
— И попа, — усмехнулась я, демонстрируя давящую бедра резинку ее спортивного костюма.
Мы рассмеялись.
— У них быстрая доставка, — азартно застучала пальцами по планшету Алиса, — успеем до выезда в Цюрих… Сейчас только сфотографирую тебя и отправлю параметры…
Это ее «успеем» будоражило. Алиса не собиралась сдаваться.
* * *
— Горевич!
По тону Киры в трубке я узнал о себе все и сразу, но, несмотря на грустный повод, улыбнулся:
— Кира, здравствуй…
— Ты приедешь? — ее голос вдруг дрогнул. Она судорожно втянула воздух, будто… сдерживала слезы.
— Мирослав разве не сказал? — насторожился я.
— Сказал, я просто не верю, — просипела она.
— Почему? — улыбнулся мягко.
Казалось, сто лет ее не видел, но не сомневался — не изменилась. Такая же идеальная, холодная, расчетливая, как и много лет назад.
— Зул, я устала тебя ждать!
Я прикрыл глаза, вспоминая, с кем именно Кира теряла свою холодность и расчетливость. Она плакала.
— Кира, держись. Сделаю все, что смогу.
Ее слезы были вызваны совершенно не военным положением на востоке. Неужели столько лет разлуки не остудили эту женщину?
— Я знаю, — шмыгнула она носом. У нее не было никого, перед кем она могла раскиснуть. Главный секретарь Совета Высших не могла давать слабину. Когда я впервые ее увидел, подумал, что эта женщина совершенно точно во второй ипостаси — мороженая скумбрия. Но я ошибался. Она оказалась настолько живой и горячей, что даже дракону стало невыносимо жарко. — Сейчас мы стабилизируем ситуацию, но неизвестно, пустят ли джинны очередную партию гуманитарного груза к беженцам. Требования они никакие не выставляют.
Мне выставят. Аршад точно рассчитал, что я не смогу остаться в стороне и рано или поздно выйду с ним на связь.
— Хорошо, завтра утром мы с Мирославом и Алексом будем у вас.
— Зул, — тихо прошептала Кира в трубку, — я буду очень ждать…
Я вернулся с веранды в дом и протянул Мирославу его мобильник. Оборотень рассеянно его взял, кивая, но даже не спросил о разговоре. Вероятно, мысли Правящего были сейчас далеки от политики.
— Девочки запропастились… — взглянул я в сторону лестницы.
— Девочки как дети: если затихли, да еще и вдвоем — жди беды, — проворчал Мирослав.
— За вином никто еще не спускался, — усмехнулся Алекс. — Пойду, гляну.