Вэлланс был прирожденный дипломат. Первые несколько минут он говорил только об М. Говорил искренне и профессионально. Ни словом не обмолвившись о деле, он завоевал дружбу и полное расположение Бонда.
С трудом прокладывая себе путь по запруженным народом улочкам Мейдстона, Бонд подумал, что своим умением ладить с людьми Вэлланс был, по-видимому, обязан двадцатилетнему опыту бесконфликтного сотрудничества с МИ—5, а также с униформированным персоналом и общению с полуграмотными политиками и вечно обиженными иностранными дипломатами.
Когда после четвертьчасового напряженного разговора они расстались, каждый знал, что обрел союзника. Имея в своем распоряжении Бонда, Вэлланс был уверен, что теперь Гала Бранд вправе рассчитывать на помощь и защиту при любых обстоятельствах. Также он оценил профессионализм Бонда и отсутствие у него каких бы то ни было ведомственных амбиций по отношению к Специальному управлению. Что же касается Бонда, то он был восхищен тем, что узнал об агенте Вэлланса, и больше не чувствовал себя одиноким, ибо за ним стоял Вэлланс и все его управление.
Покидая Скотленд-Ярд, Бонд твердо знал, что не отступил от первейшего принципа Клаузевица — он обеспечил себе тылы.
Визит в министерство ассигнований не прибавил ничего нового к тому, что Бонду было уже известно. Он еще раньше успел изучить дело Тэллона и его донесения. Первое представляло собой незамысловатую биографию майора, вся жизнь которого прошла в армейской разведке и службе полевой безопасности; последние рисовали картину живого и хорошо отлаженного творческого организма — два-три случая пьянства, мелкая кража, несколько драк с неопасной поножовщиной, но в целом вполне лояльный и сработавшийся коллектив.
Следующие полчаса, без особой, правда, пользы, Бонд провел в оперативном кабинете министерства у профессора Трейна, упитанного, взъерошенного и заурядного на вид человечка, лишь год тому назад претендовавшего на Нобелевскую премию по физике и являвшегося одним из крупнейших в мире специалистов по управляемым снарядам.
Профессор Трейн подошел к ряду больших стенных карт и за шнурок вытянул одну из них. Перед Бондом возник чертеж какой-то ракеты в масштабе 1/10, напоминавшей с виду «Фау-2», с большими стабилизаторами.
— Итак, — начал профессор Трейн, — в ракетах вы, конечно, не смыслите ничего, поэтому не стану засорять вам мозги всякими хитроумными техническими терминами. «Мунрейкер», как называет свое детище Дракс, представляет собой одноступенчатую ракету. Устремляясь ввысь, она расходует все свое топливо, а затем обрушивается на цель. Траектория «Фау-2» больше походила на траекторию выпущенного из пушки снаряда. В высшей точке своего 200-мильного полета «Фау-2» поднимался над землей на 70 миль. В качестве топлива использовалась взрывоопасная смесь, состоящая из спирта и жидкого кислорода, разведенного водой, чтобы не прожечь малоуглеродистую сталь, из которой изготовлялись двигатели. В настоящее время существуют и более мощные виды топлива, однако до сих пор мы были не в состоянии применять их все по той же причине — температура их сгорания столь велика, что они без труда сжигают любой двигатель.