Хозяин встретил гостей у входа. После обмена учтивыми приветствиями они поднялись по белоснежным ступеням и прошли на просторную террасу второго этажа. Внутреннее убранство не уступало внешнему. И роскошь его не казалась чрезмерной. Саннон, облаченный в форму офицера Конга, но без высокой шапки (дань домашней обстановке) шел впереди. Два мраморных тага, непременные спутники конгского вельможи в его доме, бежали рядом. Стол был накрыт. Высокие, дорогого дерева стулья располагались в тени цветущих крон. Трое мужчин и одна женщина уже сидели за столом. Двое были военными. Те, что поднялись, увидев Эака и Нила. Третий мужчина и красивая женщина в конгской распашонке и короткой шелковой юбке остались сидеть.
— Ганг, этто э Тан-и-Сиара, туромо то-Конг! Приветствие! — произнес старший военный, низкорослый, с коротко стриженными волосами, квадратным лицом, толстыми губами и красным рубцом на подбородке. На рукаве у него блестел золотом знак начальника тысячи.
— Конон, этто Минг-и-Пола, туромо то Ангмар, — представил Саннон молодого воина-моряка, быстрого в движениях, с мужественным, но не жестоким лицом.
Третий мужчина имел внешность скорее неприятную, чем благообразную. Мелкие черты темного лица носили отпечаток давней привычки повелевать. Высокий лоб, изборожденный линиями морщин, тонкий, немного искривленный нос. Узкие губы маленького рта дернулись, изобразив улыбку. Глаза, два серых ледяных озерца, не выразили ничего.
— Таг! — негромко произнес он, дотронувшись до шейного медальона — бронзовый дракон на голубой эмали: чином он уступал лишь Наместнику. — Моя жена, — небрежный кивок в сторону женщины.
Взгляд конгайки перепрыгивал с Нила на аргенета и обратно, пока не остановился окончательно на Ниле. Цепкий. Изучающий. Волнующий.
Как принято в Ангмаре, первая часть завтрака прошла в молчании. Лишь когда гости утолили голод и был принесен десерт, по знаку хозяина появились музыканты. Тоже традиция. Если бы это был обед, Саннон позвал бы актеров или кукольников. К ужину «подавались» певцы или, в очень богатых домах, — аэтон.
Первым нарушил молчание чиновник:
— Я слышал, светлорожденный Эак провел ночь во дворце опоры ситанга?
Аргенет кивнул.
— У лучшего из нас забавные причуды. Тебе понравилось, светлейший?
— У меня неважный вкус, почтенный Таг. Я скучал.
— Вот и мы любим ситанга — каждый на свой вкус, — заметил Таг.
— Любовь имеет много оттенков, — сказал старший военный. — Мы, например, уважаем воинов Короната.
— Даже когда видим их мечи, — добавил Саннон и усмехнулся.
Не забывший слов Наместника, аргенет сказал: