А потому она, не раздумывая, мгновенно приняла решение. Как только монахини после утреннего супа отправились из трапезной в спальный зал двумя этажами выше, Магдалена проскользнула в гардеробную, вынула свой узелок из сундука и, выйдя на лестницу, выбросила его в окно. Шедший несколько дней подряд монотонный дождь наконец перестал, и она восприняла это как знак свыше.
Монахини еще не закончили свою работу в дормитории, и Магдалена смогла незаметно спуститься вниз. Еще не рассвело, и никого в этот ранний час не было на воротах, поэтому ей удалось тайком юркнуть в калитку и, пригнувшись, осторожно пробраться вдоль монастырской стены. Вскоре она нашла то место, куда сбросила узелок с одеждой.
Проворно раздевшись, Магдалена переоделась в благородное платье и, чтобы выиграть время у возможных преследователей, сразу помчалась к реке. Добежав до берега Майна, девушка швырнула свою старую одежду в медленно струящиеся воды. В порыве минутной меланхолии она проследила взглядом за уплывающим вниз по реке монастырским одеянием, словно прощалась со всей своей предшествующей жизнью. Четыре долгих года эта одежда стесняла ее, подавляла и приковывала к жизни, к которой она поначалу вовсе не испытывала отвращения. Но с годами все оказалось иллюзией, постепенно превратившейся в кошмар.
Магдалена неспроста выбросила монастырскую одежду в реку. Майн, как никакая другая река, текущая по холмистой местности, делает множество изгибов. В одной из таких излучин узелок с цистерцианским платьем наверняка прибьет волной к берегу. Сам собой напросится вывод, что монахиня добровольно ушла из жизни, — достаточное основание прекратить ее поиски.
Какое-то время узелок мотался вблизи от берега, наконец, подхваченный свежим порывом ветра, раздулся, как живот утопленника, и его отнесло на середину реки, где он вскоре исчез из поля зрения девушки.
Насколько помнила Магдалена, ленное владение ее отца находилось на юго-востоке, тогда им понадобилось два дня, чтобы на повозке добраться до монастыря. Пешком, имея единственный ориентир — солнце, она наверняка потратит вдвое больше времени, и это при условии, что ей удастся отыскать грунтовую дорогу, которая проходила по лесу всего в нескольких милях от земельного надела отца. Никаких указателей там не было, лишь тут и там зарубка на буке или какая-нибудь отметина на камне — загадочные знаки бродячих артистов и цыган, понятные только им самим. Мягкая лесная почва, усыпанная влажной листвой, от которой исходил прелый запах, отнюдь не способствовала быстрому продвижению. К тому же подол платья намок и становился все тяжелее и тяжелее.