Я резко затормозил, повернула и обнял ее.
— Оплата твоего прогула дает мне право поцеловать тебя? — улыбаясь, спросил я.
— Рискните, — ответила она, — и вы узнаете…
Я рискнул… И с полным успехом.
— А миссис Дулич не будет ревновать? — спросила она лукаво.
Я быстро тронулся с места, не ответив.
Сна не было. Болели ноги, и мое возбужденное состояние не давало возможности забыться. Необходимо было принять снотворное.
Я открыл глаза. Светящиеся стрелки часов, стоящих на моем ночном столике, показывали три часа утра. Я вернулся совсем недавно. Свидание с Полли несколько затянулось. Она пригласила меня к себе домой, вероятно, чтобы я не очень сожалел о потерянных долларах, и мы провели там около двух изумительно приятных часов.
Я откинул простыни, встал, включил лампу на ночном столике и направился в ванную комнату в поисках снотворного. В эту минуту зазвонил телефон. Я снял трубку.
— Питер Ларм слушает…
Молчание, потом чей-то голос прошептал:
— Очень счастлив, что смог вас застать. Это Роберт Лоувел у телефона.
Я инстинктивно сжался. Вероятно, Кора Вилнер обо всем рассказала ему и по данному ею описанию он узнал меня. Необходимо тщательно продумать дальнейшую игру. Он продолжал:
— Я хочу немедленно увидеться с вами. У меня есть совершенно сенсационное сообщение…
Не скрывая своего дурного настроения, я спросил:
— Почему вы не говорите громче?
— Кое-кто… кое-кто не должен ничего знать, именно тот, кто находится в соседней комнате. Я знаю, что беспокою вас, но обстоятельства вынуждают меня к тому. Я вас вознагражу за все как следует… Через двадцать минут в вашей конторе, идет?
Я с трудом сдержался. Действительно, ночь пропала окончательно.
— Через полчаса. Мне же нужно время одеться, — ответил я мрачно.
— Согласен.
Я повесил трубку.
В очень плохом настроении я оделся и вышел из помещения, не позабыв захватить с собой маленький «Вальтер Р-33», совершенно новый, недавно приобретенный по случаю.
Чертыхаясь, я доехал до здания, в котором находился наш офис, открыл дверь своим ключом, и оставил ее немного приоткрытой. Ночью ни один из лифтов не работал, и я вынужден был подниматься по лестнице пешком, освещая себе путь карманным фонариком.
Пустынное и темное помещение производило мрачное и даже тревожное впечатление. Я беспрепятственно вошел в свою контору, включил свет в вестибюле и прошел в свой кабинет.
Устроившись в кресле на своем месте, я достал шоколад, сунул его в рот и закурил сигарету. Мне захотелось основательно все обдумать.
После возвращения из Нью-Джерси, начиная с полудня, я получил некоторое количество сведений, которые мне необходимо систематизировать, чтобы сделать какой-то вывод. Но мозг мой отказывался работать. Усталость давала себя знать.