В следующий миг мистер Редман получает пинок под зад. Здоровущий такой пинок, сэр, а главное, совершенно незаслуженный! Кубарем он летит из седла, летит быстрее, чем ожидалось, и вот уже мистер Редман смотрит на себя снаружи.
Смотрит на тахтона в седле.
В седле?!
В теле злополучного мистера Редмана!
— Какого чёрта?!!
Тахтон глубоко затягивается окурком, обжигая — вот подлец! — Джошевы пальцы. Выдыхает, окутывается облаком табачного дыма. На лице — неземное блаженство. Жалкий, уменьшившийся вдвое окурок летит на землю. Повинуясь едва заметному движению бёдер всадника, Красотка наступает на окурок копытом.
Ловко! Сам Джош лучше бы не справился.
— Ладно, приятель, — к горлу подступает паника. — Докурил?
Тахтон молчит.
— Теперь вали наружу.
Тахтон молчит. Отвернулся с отменным равнодушием. Всё слышит, мерзавец, всё он отлично слышит! Притворяется глухим, словно никакого Джошуа Редмана рядом нет.
— Я кому сказал?! Выметайся! Быстро!
Тахтон разворачивает Красотку, шагом возвращается к котловану. Джош бежит рядом, как мальчишка-попрошайка за верховым. Задыхается от унижения и ярости:
— Вóн, ублюдок! Я тебе разрешения не давал!
Тахтон и ухом не ведёт. Зато Красотка тревожно стрижёт ушами.
«Она меня слышит?!»
— Сбрось его, Красотка! Это не я!
Кобыла всхрапывает, останавливается, мотает головой.
— Давай, сбрасывай! Он самозванец!
— Что с тобой, Красотка?
— Ты знаешь, что с ней, урод! Это моя лошадь!
— Всё в порядке, милая. Успокойся.
Тахтон говорит с кобылой. С кобылой говорит, сукин сын, а Джоша игнорирует! Ласково похлопывает лошадь по шее, трогает каблуками её бока. Лошадь успокаивается. Делает шаг. Другой…
— Вот так, умница. Вот так…
— И ты, Красотка?! — Джош чуть не плачет. — Предательница!
«Надо взять себя в руки. Надо взять… Ты вышиб меня из моего тела? Я отплачу тебе той же монетой, ублюдок! Да, той же самой паршивой монетой!»
Разбег, прыжок. Джош взмывает в воздух легко, подобно пушинке, гонимой ураганом. Да он сам и есть ураган! Плечом врезается в собственную спину…
Проклятье! Это хуже, чем засадить кулаком в лоб Майка Росса! Много хуже, сэр! Джош слепнет, словно перед глазами у него полыхнула молния. Всё, что у него осталось, сотрясается, как от падения с высоченной скалы. Больно! Чтоб ты сдох, проклятый негодяй! Оказывается, призраки тоже могут испытывать боль… Люстра! В Джошуа Редмана, сэр, выстрелили из шансера, люстра упала, переломала ему все рёбра. Нет, его лягнула Красотка. В грудь угодило пушечное ядро…
«Умираю…»
Боль уходит. Вытекает, будто виски из треснувшей бутылки. Голова гудит. Чёртов докторский самогон! От него похмелье — врагу не пожелаешь. Рёбра больше не болят. Спина не болит. Голова… Точно, и голова прошла.