— Не так быстро, мистер Джефферсон. Вы действительно считаете, что в голове у Макса Сазерленда соображения меньше, чем у дохлой трески?
— Да!
Кто-то смеётся. И смолкает под хмурыми взглядами мужчин.
— Зря, мистер Джефферсон. Если бы Макс сделал то, в чём вы его обвиняете — разве он оставил бы вам такую явную улику?
— Ещё как! Удирал в спешке, не успел забрать нож!
— Это значит, что Макс лично подорвал вашу шахту? Своими руками убил Клеменса?
Джефферсон сдаёт назад:
— Зачем своими руками? Дал нож мальчишке вместе с динамитом.
— Тогда и я вас спрошу: зачем? Зачем Максу Сазерленду давать юному Освальду такой приметный нож? Кстати, как по-вашему, хлипкий парень справился бы со здоровяком-охранником?
— Значит, с Клеменсом справился Макс!
— Ложь! — орут Сазерленды. — Макс был с нами, когда рвануло!
— Да вы и под присягой сбрешете, лишь бы братца выгородить!
— Его видели!
— Все видели!
— У добровольцев спроси, придурок!
— Тихо!
Джош перехватывает инициативу:
— Сейчас мы доставим тела убитых в Элмер-Крик. Вы, мистер Джефферсон, и вы трое, — Джош указывает на Макса, Эйба и Джека Сазерлендов, — поедете со мной. Всё расскажете шерифу: кто, когда и где был, и кто может это подтвердить. Коронёр осмотрит тела и даст заключение. Мы покараем виновных по закону, без стрельбы и поножовщины! Всем ясно?
Как ни странно, всем ясно.