Αзим на поверку оказался весьма интересным человеком. Умным, начитанным, он рассуждал на чистейшем английском о живописи, поэзии,истории и географии. Меня спасла жизнь книжного червя. Не подвела я свой народ, не упала в грязь лицом! Долгие годы в пыльной библиотеке все-таки пригодились.
Признаюсь, до встречи с этим человеком я имела несколько иное представление об арабских мужчинах. И Азим меня приятно удивил. Это свидание скорее напоминало эпизод из сказочной мелодрамы, нежели типичное начало курортного романа. Хотя нет, скорее это была романтическая комедия , если учесть некоторые нюансы.
Α теперь подробнее. Все случилось в назначенный срок. Меня из номера забрал один из его придворных. Подготовилась я к встрече основательно. Мне пришлось активнo покопаться в чемодане, что бы отыскать подходящее случаю платье. Спасли мадам Шанель и вы – я имею в виду то короткое черное платьице, что вы подарили мне на Новый год. Как часто говорят романисты : темная атласная ткань обтянула мое тело, словно вторая кожа. Туфли на высоких каблуках, черные чулки, вечерний макияж, безумие из волос на макушке и я готова вскружить голову шейху.
Но знали бы вы, каких жертв мне это стоило. Напомню, что свидание случилось уже после того, как я успела нагишом обгореть на солнце. Потому мне, как вы можете предположить, пришлось изрядно потрудиться, что бы хоть чуть-чуть походить на себя ту, прежнюю. Поверьте, когда цвет лица красный, цвет настроения ни разу не синий. Скорее серый, а оттенок самый темный, «мокрый асфальт», я бы сказала. И старая шутка про то, что «пантенол» для слабаков, а русские мажутся сметанкой, здесь не кажется такой уж смешнoй.
Можно, конечно, было придумать, что во мне есть индейские корни или что на свидание я спустилась прямо с вершин гор, верхом на снегоходе. Но проще было наложить на лицо три слоя штукатурки, хотя от болевых ощущений она, конечно, не спасла. Помню, как ерзала на пятой точке, сидя на мягчайшем стуле ресторана в поисках удобной для себя позы.
То самое платье, что «обтянуло мое тело…», терло мою красную, словно берет кардинала Ришелье, шкуру не хуже наждачки. Бедная моя пятая точка: сначала обгорела, а потом ее еще и хорошенько «расчесали». Не знаю, как я выдержала. Слезы на глаза наворачиваются от воспоминаний.
Но это было только начало. Дело в том, что в мою больную голову взбрело вернуть вещи французскому ловеласу, перед тем как отправиться на свидание с арабским шейхом. Не знаю почему. Видимо, влияние теплового удара. И я при параде, постиранная и накрахмаленная, поднялась на несколько этажей выше, в номер месье Делонье.