И опять-таки упущу художественное описание того, как болела моя спина, устали руки и нoги, как напряглась мышца бедра, предвещая судорогу, а легкие с трудом втягивали воздух. Скажу так, казалось, что мне капец, нo оказалось, что не казалось.
И чтобы вам были яснее мои чувства, напомню анекдот про еврея, который решил открыть лавочку по продаже «кока-колы» в пустыне. Затея не задалась, так как все, кто видел лавочку с напитками посреди пустыни, которые продавал еврей, думали, что это мираж. Потому, когда вдали замаячило нечто желтое и конусообразное, мое состояние было таковым, что я восприняла это, как игру моего воспалённого мозга перед кончиной.
Но это оказался спасительный метеобуй.
Мартина мне удалось поместить на него, а самой повиснуть на буе, обхватив его руками. Трудно сказать, сколько времени я провела в обнимку с желтой трубой, но, видимо, немало,так как когда меня подобрала рыбацкая лодка с двумя аборигенами и доставила на берег вместе с псом, южное тропическое солнышко так напекло мне башку, что я представляла себя Алисой в Стране чудес, а Мартина – Шляпником. Я весело улыбалась своим спасителям, чем немало их обеспокоила. Они дали мне и псу воды и оставила нас в тени пальм, а сами продолжили свою рыбалку. Мы с биглем были так вымотаны, что, рухнув на теплый песок, уснули в тени деревьев.
Когда я открыла глаза, наступил вечер. Моему взору предстало небо южного полушария земли, на котором,точно крохотные дырочки в темной материи, светили звезды, собираясь в такие созвездия, что не увидишь у нас.
Я зачарованно улыбнулась. События прошедшего дня показались мне дурным сном, который развеялся с предрассветными сумерками. На остров спустилась долгожданная прохлада, одежда моя высоxла, дышалось легко, и настроение мгновенно поднялось .
Море было великолепно. Если днем оно величественное,то ночью загадoчное и даже опасное, но безумно красивое. Трудно подобрать описание его цвета в темное время суток. Сапфировый? Ультрамариновый? Лазурно-синий? Возможно. Но скорее все сразу и вместе. А луна разбавляет краски, добавляя туда серебро и блеск. Волны более прыткие и резвые, они игриво набегают на берег, щекоча язычками мокрый песок.
Я не в обиде на море, что едва не умерла в его пучине. Оно меня к себе не приглашало, это я вторглась в его покои, бесцеремонно и дерзко.
Мартин рядом рыл песок, делая яму такого размера, будто копал братскую могилу. Я задумалась, в какой части острова я нахожусь. Хотя с пережитыми ужасами дорога на другой конец пешком по земле казалась мне детской игрой.