У меня едва хватило выдержки не рухнуть в кресло, а сесть с достоинством.
— Прошу прощения, эми. Возможно, я показалась Вам излишне жестокой. Но показать всем, что видела в воспоминаниях, полученных официально, и, в считанных без ведома хозяйки, у его жены, я не могу. Это не для оглашения на публику. Ни одного слова неправды в моем обвинении не было. Он все годы супружества жестоко насиловал жену.
— Плохо, что он попытался на Вас напасть. Теперь и жена, и дети станут изгоями.
— Мне нужно немного времени, устала. Закончим с теми, кого привезли для решения по Вето. Потом я сама поговорю с женщиной. Думаю, мы найдем выход, не нарушив закон. Пусть она подождет в любом помещении вне зала.
Расслабиться я не успела, как вошел начальник стражи.
— Я получил сообщение о возможной инспекции тюрьмы. Могу ли Вам лично передать списки заключенных и осужденных на казнь?
— Это немного не ко времени, но, пожалуй, я ознакомлюсь предварительно с последними двумя приговорами. Вы сами уверены в их виновности?
— Нет, я пытался лично подать прошение об их помиловании. Но судья устроил показательный процесс. Они полностью признали свою вину.
— В чем суть обвинения?
— Три недели назад пропала девушка. Ее труп нашли со следами насилия, сильно изуродованный в лесочке недалеко от поля, где накануне работали братья. Свою вину они не признавали, согласились на ментальное сканирование, но менталист обнаружил сильный блок, снять который можно только после опасных для жизни манипуляций. После этого, они признали вину.
— Эта девушка? — Я создала иллюзию.
— Да, но откуда?
— Сильные эмоции приоткрывают даже самые сложные ментальные щиты. Она тоже на совести судьи. Он ее неделю насиловал и избивал, а потом подкинул в лесок в надежде, что звери найдут ее раньше. Пригласите их обоих.
Ну что сказать, красивые шельмецы. И прекрасно это знают. Поди, все девчонки в деревне за ними увиваются. А сердечки-то бьются-колотятся. И жить этим красавчикам очень хочется.
— А скажите-ка мне братья, водятся ли за вами грешки какие мелкие? Или может покрупнее проступки какие, а? — во, в точку, тревога-то в глазах недоумением сменилась.
— Так есть, госпожа, как не быть. Только по мелочи все, шутя. Может, и обижали кого, но ведь не со зла. Только не убивали мы. Тит вон хотел к Агняше сватов по осени послать.
— Так девочку Агняшей звали? — второй кивком обозначил согласие.
— А воспоминания Ваши посмотреть дадите?
— Так это, сказали, там блок какой-то. Помереть можем.
— Так я его и трогать не буду. В глаза смотри.
Открытые, как книжка детская с картинками, не читая, все рассказывает.