— Мужа? Какого мужа?
— А разве понятие истинности не предполагает образование пары?
— Какая истинная? От тебя прет другим самцом.
— Не надо мне хамить. Я не обязана оправдываться, но не хочу недоговоренности. На моей спине руна судьбы. Видеть ее может только мой истинный. Беда в том, что эта руна обозначает, что таких истинных трое и все они должны стать мужьями. Одновременно. С одним брак заключен позавчера. Его часть руны изменилась, приняв его в род.
— С чего ты это взяла?
— Руны читают хранители Храма. И еще, я бы не хотела, чтобы знания о руне вышли за пределы этой комнаты. Можете считать это блажью, но рассказать все равно никому не сможете. Снимите ошейник, я сказала.
— Как я его могу снять?
— Так же как и надели, своими руками. — Пожала плечами.
— Я, что в любое время мог его снять? Сам?
— Да. Я не запрещала этого делать. Был риск, что Вы обернетесь, тогда снять, возможно, вообще никто не смог бы.
— Снять? И увести детей в стаю, не приходя сюда?
— Да. Скажите, а насколько опасно было провести полнолуние в облике человека? — Перевела разговор в другое русло. — Вы сильно рисковали?
— Спросите лучше насколько тяжело не обернуться в ночь оборотня. И да, рисковал, что дети сделают из меня дичь. И для них это было очень серьезное испытание по удержанию сознания и сдерживанию зверя. Даже взрослому волку это не просто.
— Снимайте, Тогнар. Прощения просить не буду. Может быть, когда-нибудь Вы поймете, почему я поступила так, а не иначе. Все возможные варианты моего выбора я назвала в первый же час, после нашей встречи. Не учла только, что об ошейниках вам так мало известно.
— Так Вы…
— Мне не нужны рабы, сэр Тогнар. От слова совсем. Но все произошло так, как произошло. Я ни о чем не сожалею. Вот только не очень рассчитывала, что моей парой окажется практически ребенок.
— Я альфа, и мне уже семнадцать.
— Конечно, Торер, в моей юности мы в четырнадцать считали себя достаточно взрослыми, чтобы принимать решения и отвечать за их последствия, но о женитьбе начинали думать намного позднее.
— А вам самой-то…
— Мне тридцать девять, малыш.
— Я не малыш.
— Не спорь…
— Это кто тут спорит? Что происходит, крея Ллиррия? Почему они свободны? Это опасно!
— Крей Робер, наконец-то. Вы один?
— Да, альфа готов к обмену, я пришел за вами.
— А обмена не будет, крей Робер. Прошу, знакомьтесь — сэр Торер Ульв Сварт, оборотень, для которого я — его истинная пара. Сэр Тогнар Ульв Сварт, родной дядя и названный отец Торера. Естественно, ни один из них не может быть моим рабом. Оба они могут оставаться в замке сколько угодно в качестве гостей. — Робер не почувствовал в моих словах ни торжества, ни радости, ни даже удовлетворения. Только усталость, растерянность. В моей голове крутилась одна мысль — мне суждено выйти замуж практически за ребенка. Усталость после дикого напряжения накрыла пустотой. — Мы сейчас пройдем в малую залу, там нас ждут оборотни? Объяви им, пожалуйста, все услышанное здесь. Задерживать я никого не намерена. На вопросы гостей отвечу. С Торером поговори после встречи сам. Сможешь? Мне нужно отдохнуть и переварить случившееся. Извините, сэр Тогнар, Вы вольны покинуть крафство вместе с Вашим вожаком или остаться с сыном. Но в любое время можете бывать здесь, так же как и Ваша дочь.