— Хорошо ли мне обниматься с тобой, Беккер? — спрашиваю я твердо и глубоко. Его щеки надуваются, его пальцы впиваются в мои бедра. «Скажи мне, ты святее, чем я, тупица. Я чувствуюсь хорошо?
«Господи, Элеонора», — задыхается он, несколько раз моргая, чувствуя, как его член плавно скользит по мне, усиливая давление, толкая его вперед.
— Не так ли святее теперь, не так ли? Я точно поднимаюсь и опускаю.
'Блядь!'
— Тебе нравится, что я грязно говорю с тобой? Я двигаюсь вокруг, вверх и вниз по шлепку плоти. «Ренессанс», — провокационно шепчу я, внутренне улыбаясь.
'Элеонора.' Его глаза закатываются в затылок, стоны становятся сильными и быстрыми.
Я сжимаю его плечи, падая вперед, мое дыхание слегка прерывисто из-за изменения угла. Он такой глубокий, такой толстый и теплый. Я приблежаюсь к его носу и снова поворачиваю бедра, не один, а два, три, четыре раза, без перерыва. Он начинает бормотать бессвязные слова, которые, я уверена, являются молитвами. «Отвечай на мой вопрос, Беккер», — выдыхаю я ему в лицо, двигаясь вперед и вверх. Я должна подавить свой крик, когда движение, которое я провоцирую, ударяет глубже, шокируя меня.
— Что ты делаешь со мной, принцесса? Его лицо теперь мокрое, по лбу стекают капельки пота. 'Скажи мне что.'
«Ты любишь меня», — хрипло говорю я. Он занимался сексом с женщинами только ради физического удовольствия. Добавьте эмоции, и он на чужой территории. Он обманут. Потеряли, но нашли. Я кладу свой рот на его и засовываю руки ему в волосы. «Я делаю это с тобой, потому что ты меня любишь».
«Каждую секунду, каждую минуту каждого часа каждого гребаного дня». Он проводит пальцами по моей талии, бокам, рукам, пока его руки не касаются моих волос. Он связывает наши пальцы и сжимает их вместе, прижавшись лбом к моему. Его член ритмично пульсирует во мне, успокаивающе поглаживая мои стенки. Он медленно моргает и спокойно дышит. «Я чертовски одурманен».
«В восторге», — возражаю я.
«Раздраженный», — добавляет Беккер. «Я не могу дождаться, чтобы заниматься с тобой любовью каждый божий день».
— А утро? — спрашиваю я хриплым от сухости голосом.
Он усмехается и зажимает наши руки между ртами. «И утро». Он нежно целует суставы пальцев. «и день». И еще одна костяшка. «И ебаных вечеров». А также еще один. «И ночи». Его последний поцелуй в мою руку протянут и сильнее, чем другие.
Я чертовски счастлива. «Не могу дождаться», — шепчу я, и он смеется, но смех иссякает в мгновение ока, когда его внезапное движение будоражит его во мне, застигая нас обоих врасплох, напоминая, что мы все еще связаны. 'Ой.' Я падаю вперед, беспомощно уткнувшись лицом в его шею.