— Что вы здесь забыли, Элдрин? Вы сдали полномочия. Она теперь моя… ответственность.
На секунду позволяю себе помечтать, что он хотел сказать на самом деле «она теперь моя», что это не случайная запинка. Но это было бы слишком прекрасно, чтобы быть правдой — даже я не так наивна, чтобы верить всерьёз в подобные глупости. Вот только против воли глупое сердце сладко ёкает в груди.
Старик делает шаг вперёд, опускает руку во внутренний карман.
— Видите ли, я должен был отправить отчёт в Конклав о проделанной работе. Там я не мог не отметить удивительную удачу, пославшую нашему захолустью в последний день уходящего года столь ценный объект, как последняя ведьма Тормунгальдского леса…
— Это ещё не установлено! — обрывает его мой Инквизитор. Что он творит? Он же всё про меня давно понял…
— А это не важно! — усмехается старик и вытаскивает, наконец, руку из кармана. В ней маленький туго свёрнутый свиток, скрепленный алой печатью. — Ответ был получен незамедлительно, по магпочте. Решение по этому делу принято. Честно говоря, на моей памяти такого не случалось — судя по всему Конклав был собран в полном составе прямо посреди ночи и…
— Дайте мне!
Синеглазый подаётся вперёд, нетерпеливо выхватывает свиток из скрюченных старческих пальцев, ломает печать и разворачивает пергамент. Моё сердце сейчас выпрыгнет из груди. Безумно хочется попросить его показать мне, что там написано. Но это выглядело бы слишком странно и дерзко для простой заключённой. Что же там такое?! И почему мой Инквизитор молчит… эта гробовая тишина действует на мои нервы, как шпоры на загнанную лошадь.
— Если хотите, я помогу вам исполнить… — вкрадчиво начинает старик.
— Прочь отсюда!! — рявкает человек, за широкой спиной которого я по-прежнему могу сохранять крохи иллюзий, что всё будет хорошо. Но уже чувствую ледяные когти ужаса на сердце и понимаю, что ничего никогда не будет.
— Поосторожнее, Родерик! — глазки старика вспыхивают опасным огнём. — У вас сейчас такой вид, что я всерьёз опасаюсь — уж не нарушили ли вы третий пункт Кодекса Инквизиторов!
— Я. Сказал. Прочь!
С напряжённых пальцев моего Инквизитора срываются синие искры, а потом десятки острых ледяных стрел летят к старику и вонзаются в пол у самых его ног, он едва успевает отпрыгнуть. Я и забыла, что в Инквизиторы берут только самых сильных магов. А мой, кажется, из рода особенно древних и мощных.
Больше намёков старику не требуется — и он поспешно уходит за дверь, бросив на меня полный ненависти взгляд напоследок.
Звенящая как раскалывающийся лёд тишина остаётся после его ухода.