– Подумаешь! – усмехнулся кто-то из воинов. – Прикормила дикого зверя…
– Пусть так, – прищурил синие глаза Асбьерн и, подойдя к дверям, позвал одного из воинов, Хаука. – Но вот что я вынес из её горящего дома.
Хаук принес довольно большой деревянный ларец с резной крышкой и хитрым замочком. По бокам ларца вилась причудливая обережная роспись, местами затертая, местами выцветшая от старости. Внутри тесными рядами были уложены свернутые холстины разной ширины. льняные, расшитые каждый своим узором мешочки, от которых шел травяной запах, небольшие глиняные сосуды. Несколько мешочков лежали отдельно, и на них было вышито черное солнце, как сперва показалось воинам.
– Ивар, ты же сам из словен, – проговорил Асбьерн, поворачиваясь к одному из своих старших хирдманнов. – Что скажешь?
– Это не солнце, – проговорил Ивар, внимательно поглядев на вышивку. – Это Черная Луна, знак Мораны. Видно, здесь ядовитые травы, которые во благо умеют использовать только ведуны. И ножи эти не для хозяйства, – он показал на маленькие рукояти, выглядывающие из плетеных ножен. – Видите, серп выбит на одной стороне? Тоже знак Мораны, богини смерти и колдовства. А с другой стороны – знак Макоши, Великой Матери, дающей благо жизни. Так и должно быть: ведуны между Жизнью и Смертью стоят, с тем и другим дело имеют.
– Видно, что ларец колдовской, – хмуро проговорил Ормульв. – Только не пойму, с чего вы взяли, что он принадлежит той темноволосой девчонке?
Асбьерн задумчиво посмотрел на побратима:
– Ларец был незаперт, когда я его нашел. Но если есть замок, значит, есть и ключ. А у кого он может быть, как не у хозяйки?
– Пойдем да проверим, – сказал Эйвинд.
Ормульв промолчал, только помрачнел еще больше.
В сарае было темно и прохладно. Пахло сушеной рыбой и старой соломой, за перегородкой шумно вздыхали и шелестели подстилкой не то овцы, не то козы.
– Ты уверена, что они хотят нас продать кому-то еще? – шепотом спросила Долгождана.
– Я слышала, они говорили о датчанах, – ответила ей Любомира. – И о том, что им теперь нужно много серебра.
– Значит, мы недолго пробудем на этом острове. И кто знает, увидимся ли еще.
Тут с улицы послышались мужские голоса и громкие шаги, лязгнул засов, скрипнула открывающаяся дверь и знакомый голос произнес:
– Ком хэр. Выходите!
Глава 3
Пленницы спросонья испуганно озирались и норовили спрятаться одна за другую при виде незнакомых мужчин. Эйвинд оглядел их и спросил по-словенски, стараясь правильно выговаривать слова на чужом языке:
– Кто из вас ведунья? Та, которая умеет лечить?