Из моей комнаты калитку не было видно, поэтому приходилось прижиматься щекой к стеклу, вглядываясь в ночь, украшенную жёлтыми пятнами фонарей.
Я ждала до трёх часов. А потом поняла, что он не придёт.
И всё вокруг поблёкло. Мир потерял краски. Но я даже не заплакала. Переоделась в пижаму и легла под одеяло. Запретила себе думать о Логинове. Он этого не достоин. Отец прав, Ярославу нравится влюблять в себя глупых дурочек, а потом бросать их. И только.
Впрочем, не думать о нём я не могла. И когда под утро наконец забылась сном, мне приснился Логинов с Кристиной. Они смеялись и показывали на меня пальцем. Я пыталась убежать от них, скрыться, но эта парочка догоняла меня и заставляла смотреть, как они целуются и ласкают друг друга.
Проснулась с головной болью. Наврала маме, что у меня разболелась нога, и осталась в своей комнате. Не хотелось никого видеть.
Я нашла в сети неплохой российский детектив и погрузилась в будни уголовного розыска Геленджика. Вот уж не думала, что в соседнем городке происходит так много запутанных убийств.
Так прошло два дня.
Я уже начала жалеть, что не сломала ногу. Ведь, в конце концов, мне пришлось всё-таки спуститься вниз.
Мама обрадовалась, как будто я, по крайней мере, месяц лежала при смерти. На завтрак меня ожидал целый пир. Сырники со сметаной, джемом или мёдом, сладкий кофе с молоком. От овсяной каши и бутербродов я отказалась.
— Спасибо, мам, но столько в меня не влезет.
А вот папа с удовольствием съел и то и другое.
— Я с тобой так растолстею, — улыбнулся маме.
А она шутливо похлопала его по плоскому животу:
— Вот и хорошо, соперницы донимать меньше будут.
— Да кому я нужен, — махнул он рукой. Но по маминому взгляду было видно, что Татьяну Викторовну она ему не скоро ещё забудет.
После завтрака родители собрались в гипермаркет. На мой взгляд, того, что лежало в холодильнике, хватило бы ещё на неделю. Но у мамы был пунктик на еде, продуктов у неё всегда должно быть вдоволь. Она говорила, это из-за того, что её детство пришлось на голодные девяностые годы.
Меня, как ещё не до конца выздоровевшую, решили с собой не брать. Но я и не собиралась настаивать. И так было нелегко улыбаться на протяжении всего завтрака и делать вид, что у меня всё хорошо.
После их отъезда я осталась в гостиной, где висел большой телевизор. Нашла канал о дикой природе. Мурик забрался мне на колени и замурчал.
Наверху, в моей комнате, дилинькнул телефон, сообщая, что кто-то прислал мне сообщение во «Вконтакте». Девчонки, наверное. Я ж так никому из них и не писала после новогодних поздравлений. Сначала искали Милену, потом я страдала из-за Ярослава. Глупо как-то. Забыла о своих подругах из-за парня.