– Я так понимаю, Гретхен ты разобрал с утра пораньше? – упрекнула брата Магда, выставляя на стол вазу с конфетами и коробку с круглым печеньем, обсыпанным сахаром. – Она не успела ничего приготовить! Хорошо у меня остались кое-какие запасы.
– Где ты это прятала? – нахмурился хозяин дома и, придвинув кресло ближе к столу, схватил печенье. – Я здесь все посмотрел, но нашел только хлеб.
Питер неловко прожевал печенье, а на шейный платок осыпались крошки. Магда подошла к брату и заботливо вытерла ему рот салфеткой, а затем обняла за плечи и поцеловала в макушку:
– Ты больше не сердишься, что я рассказала Эру о Вальтере?
– Уже нет, – буркнул Питер. – Надеюсь, мастер Клаус умеет хранить чужие тайны?
– У меня и своих полно, к чему мне чужие? – успокоил хозяина дома Эрик и тоже потянулся за печеньем. – Но если нужно, я готов подписать магический договор о неразглашении. Кажется, так принято в Айзенмитте?
– Да, у магов-аристократов принято именно так. Но я не маг, поэтому мне будет достаточно вашего честного слова.
– Клянусь никому не говорить о Вальтере с Гретхен под страхом утраты магического дара, – серьезно произнес Фрайберг, прижав к сердцу ладонь.
– Договорились, – важно кивнул Питер, принимая клятву. – Кстати, ваши идеи по усовершенствованию механических людей мне понравились. Если усложнить схемы, Вальтер с Гретхен смогут поддерживать беседу, улавливая интонации. И задавать различные вопросы в зависимости от ситуации.
– А еще посмеяться над шуткой и самостоятельно принять решение, пусть и самое простое, – размечтался Фрайберг. – Не понимаю, как можно было запретить столь удивительные механизмы?
– Грубер был невероятно зол на нашу семью! – с раздражением процедил Питер. – Особенно его злило то, что я сумел выжить! Боялся, что я придумаю новые механизмы и со временем верну и фабрику, и состояние. Поэтому он попросил своего дядю вице-канцлера подписать всеобщий запрет на создание механических людей. Представил все так, будто наши рабочие вышли из-под контроля и организовали восстание. А именно этого больше всего опасается правящая верхушка Айзенмитта. Ведь если жители Города темных улиц, хоть живые, хоть механические, сметут стену, то они разгромят роскошные дома аристократов. Да что там дома – они попросту уничтожат их всех!
– Тогда странно, что мэр допустил стычку двух сильнейших городских банд, коли он так боится восстаний, – удивился Эрик и коротко рассказал Питеру о битве железноруких с «Земляными червями», произошедшей этой ночью. – Если бы Вызов привел к настоящей уличной войне, Грубера первого бы обвинили в том, что он не контролирует город.