– Почему это не мог? – удивился вдовец. – Она же родилась в Старом городе.
– Ты же местный, припомни: Пошнер работает инспектором лет десять, не больше. Кроули как раз перед твоим приходом изучал его дело, – терпеливо пояснил Фрайберг. – А свидетельство о рождении твоей жене выдавали лет двадцать с лишним назад. Но если метрику все же выписывал Пошнер, то только взамен утерянной. Или…
– Ну что «или»-то?! – нервно переспросил собеседник.
– Или Фиона прибыла в Ингвольд издалека. Тогда инспектор тоже мог выдать метрику. Новую. Как беженке.
– Да даже если и так! У каждого третьего в Дункельмитте новые или фальшивые метрики! – горячо возразил вдовец, а Эрик молчаливо согласился, ибо был в числе этих «третьих». – Лично я не вижу ничего дурного в том, что Фи – чужестранка.
– Согласен, в этом нет ничего дурного. Только ведь жена не говорила тебе, что приезжая? Почему?
– Не знаю, – насупился Ле’Ройс. – Может, забыла?
Эрик недоуменно покосился на приятеля. Странно, простачком вроде не был, руководил бригадами, обладал деловой хваткой и смекалкой. Но все, что касалось жены, воспринимал с наивностью ребенка.
Фрайберг не стал добавлять, что фрау Ле’Ройс, судя по всему, желала «забыть» не только свой возраст и страну, из которой приехала, но и собственное неприглядное прошлое. Об этом они узнают позже, когда Фриз с пристрастием допросит инспектора, отвечающего за порядок в Старом городе.
Увы, инспектор Пошнер оказался крепким орешком. Он все отрицал. Хватался за сердце, багровел, прикладывал платок к влажным щекам и лбу, но упорно стоял на своем:
– Говорю же вам, детектив Фриз, с документами фрау Ле’Ройс все чисто. Она местная, я проверял!
– А как так получилось, что девушке понадобилась новая метрика? – вцепился в противника Фриз.
– Так прежнее свидетельство сгорело вместе с домом, в котором девчонка жила с отцом! – нашелся инспектор. – После смерти родителя Фиона устроилась в храм послушницей, и Ирма лично попросила меня восстановить документик. А как не помочь сиротке?
– И где же жила Фиона Ле’Ройс до того, как прийти в храм? Кем были ее родители? Надеюсь, вы это проверили, гер Пошнер, а не записали со слов девушки? – прищурился детектив, наступая на инспектора.
Кабинет хоть и был просторным, но сейчас складывалось впечатление, что места здесь маловато. Эрик давно обратил внимание, как Фриз, не повышая голоса и не угрожая, умел создать для собеседника неприятную, давящую атмосферу.
– Все проверил! – Пошнер закивал и принялся рыться в шкафу, выкладывая на пол папки с документами.
Одну из них он наконец-то раскрыл, пролистнул дрожащими пальцами страницы, а затем, остановившись на желтой бумаге с вензелем, радостно вскрикнул: