Нада поставила чашку на подоконник и устроилась возле окна, а Удо Брагге прислонился спиной к двери, закрывая пути к отступлению.
– Вещь Фроля? – Фриз нахмурился, а Эрик достал злосчастный шарф, который забрал у любовницы Однорукого.
Двоедушник без лишних вопросов сжал воздушную ткань в руках, прижал к лицу и прикрыл веки.
Глава клана приглушил свет в настенных бра, и все замолчали.
Фрайберг не знал, чего ожидали остальные, но он полагал, что Лейб начнет бормотать длинное заклинание, его подельники начертят круг, достанут черные свечи или примутся размахивать сушеной лапкой какого-нибудь редкого зверя. Ничего подобного не происходило. Лишь стрелки хронометра, что покоился в кармане его жилета, нервно отсчитывали секунды с минутами, а корпус нагрелся.
По мере того как время шло, напряжение в комнате нарастало. Но Двоедушник не шевелился. Спустя еще пять минут он неожиданно дернулся, а черты лица странным образом исказились.
Обращаясь к старшему детективу, Нада едва слышно произнесла:
– Теперь можете задать вопросы геру Фролю.
Каховиц резко выпрямился в кресле, открыл глаза и заозирался. Заметив Фриза, ощерился.
– Даже с того света достал, ищейка вонючая, – процедил он сквозь зубы каркающим голосом железнорукого.
– Гер Фроль? Благодарю, что согласились прийти, – не растерялся детектив. Он подался вперед, с интересом разглядывая собеседника. – В прошлый раз мы с вами не закончили беседу. А хотелось бы прояснить детали.
Эрик восхитился выдержкой детектива. Сам он не то чтобы был напуган, но с опаской всматривался в изменившиеся черты лица Двоедушника. Обратил внимание на дерганый жест, которым Лейб Каховиц поправлял волосы, спадавшие на лоб, и выкручивал кисть руки, которая ранее, при жизни бандита, была железной. И выражение лица, и жесты, и интонации принадлежали Фролю. При жизни помощник Однорукого старался произвести на собеседников благоприятное впечатление: речь его была правильной, костюм – дорогим, а физиономия – смазливой. Именно за эти качества глава банды «Железные кулаки» и поставил Фроля смотрящим на Новую площадь, где жил весь цвет города. Сейчас же, при виде старшего детектива, бандит, позабыв о хороших манерах, огрызнулся:
– Да пошел ты!
– Не могу. В расследовании появились новые обстоятельства, – проигнорировав оскорбление, возразил Фриз.
– Мне плевать, что у тебя там появилось! Признания я подписал, больше ничего не скажу! Да и вообще я мертв!
Черты лица Двоедушника вновь исказились, Фроль явно собирался уйти, не попрощавшись.
– Вам, возможно, и плевать, а вот вашей любовнице – вряд ли, – поторопился произнести Эрик, пытаясь задержать мертвеца. Вернее, его душу.