Странно, но мои душевные терзания усмирились, появилась какая-то уверенность, что все сложится хорошо. Улыбнулась, слезла с козырька крыши, и решила, что стоит начать готовиться к выполнению задуманного.
Зорс
— Как успехи? — спросил ненавистный ему голос.
— Без результатов.
— Вы достаточно старались?
— Да, Ваше Правительское Величество эн Раш.
— Зорс, ты меня разочаровал в который раз. Завтра устрою тебе новое испытание.
Я приоткрыл один глаз, второй не мог, он заплыл. Неужели я еще живой?
— Отнесите его в комнату, и пусть его исцелят, как всегда.
— Слушаемся.
Послышался звук цепей, мои руки и ноги освобождали от оков. Я застонал от невыносимой режущей боли в ране на груди. А еще спина просто горела. Еще бы, столько раз бить, а потом резать… В этот раз пытатель был намного суровей, чем в предыдущий раз. Похоже магичка так и не согласилась стать его женой.
Когда меня выносили из темной и сырой пещеры, что находилась под дворцом, вдохнул свежий прохладный воздух. Я еще жив… Не могу больше здесь находиться, попробую вновь убежать, как-только исцелят раны.
Отец никогда не успокоится, пока не добьется результата. А хочет он расширить мой резерв, или открыть во мне древнюю скрытую магию. По его словам я обязан ее пробудить, чтобы прикрывать старшего брата, будущего Правителя, и защищать его ценой своей жизни. Именно для этого я появился на свет. Но методы пробуждения силы очень жестокие, страшные, и убийственно болючие. Я даже пару раз практически умер, избитый до такой степени, что пришлось вызывать несколько целителей, чтобы моя душа не отделилась от тела, но исцелили. А на восстановление ушло несколько месяцев. Конечно все задавали вопросы отцу, почему я в таком состоянии, только ему ничего не стоило подправить воспоминания целителям и свидетелям. Так что, об истинном положении дел, никто не знает. Перед всеми, Правитель Раш, любящий и заботливый родитель.
— Выпейте зелье. — трое эльфов принялись меня исцелять. Ран было слишком много, и очень глубоких, потому вскоре они выдохлись, и на замену им пришли другие пятеро, потом еще двое. Наконец, на теле не осталось и следа от ночных пыток. Перед рассветом, я силой заставил себя подняться, и тайными ходами убежал в сторону площади, к Кузнице. Привалившись на нее, я расплакался. Да, наверно это по-детски, и не по мужски, но так плохо.
— Наблюдатели, если слышите, спасите, не могу больше… — прошептал я.
— Зорс? — услышал я удивленный голос.
— Ника?