Но ему нужно было думать.
Нужно.
Даже когда он метнулся вперёд, его переполнил ужас.
Если он сдёрнет с неё новорождённого неправильным образом, он раздерёт Уинтер горло.
Если он неправильно рассчитает угол, под которым другой впился в неё клыками, он её убьёт.
Он разорвёт горло собственной девушки…
Всё это пронеслось в его сознании, пока он сокращал дистанцию между ними.
В итоге он сделал единственную вещь, которую мог сделать.
Он схватил Уинтер вместе с вампиром и повалил на землю, лишив их равновесия.
Он приземлился поверх Уинтер, но клыки вампира по-прежнему не отрывались от её горла. Зарычав, он попытался увидеть, под каким углом впивались зубы, чтобы он сумел их выдернуть. У него мало времени. Надо отодрать его от неё. Надо оттащить новорождённого, пока он не выпил слишком много.
Пока он не убил её.
Пока он не убил Уинтер.
Ник лихорадочно зарычал, хватая новорождённого вампира за волосы…
Он навалился всем весом, пригвоздив их обоих. Он уставился на рот новорождённого, стараясь игнорировать то, как его горло движется от больших, торопливых, удовлетворённых глотков, и уставился на зубы, пытаясь увидеть угол их проникновения…
Но тут внезапно тело под ним обмякло.
Не просто обмякло.
Оно как будто… сломалось.
Ник почувствовал, как отдельные его части ломаются под его пальцами и весом.
Он почувствовал это, но знал, что это сделал не он.
Испытав шок, частичное отвращение и смятение, Ник попытался слезть с тела, которое как будто раскололось под ним. Он уставился на лицо новорождённого и увидел, что его черты смягчились, размылись… затем обвисли, словно с ним только что случился инсульт, или словно гигантская доза новокаина расслабила каждую мышцу.
Но дело не только в мышцах.
Кости… сами кости его лица как будто растворились.
Ник застыл, уставившись на мужчину-новорождённого, которого он теперь держал ладонями.
Голова безвольно перекатилась в его руках, шея сделалась такой же мягкой, как и лицо. Руки оставались по большей части твёрдыми, но лицо и голова выглядели пугающе мягкими, словно большая часть черепа превратилась в желе под кожей. Вампир выпустил Уинтер, и она завизжала, пытаясь высвободиться из развалившихся конечностей новорождённого.
Она заорала так громко, что Ник осознал — раньше новорождённый перекрывал ей поступление воздуха и не позволял издавать хоть какие-то звуки, пока он кормился.
Теперь она хватала ртом воздух и билась, как животное в ловушке.
— Сними его с меня! Сними его с меня! СНИМИ ЕГО С МЕНЯ, НИК!
— Я пытаюсь! — его панический тон вторил её голосу, и он схватил её за волосы рукой, пытаясь успокоить. — Я пытаюсь! Не дёргайся, детка! Пожалуйста! Пожалуйста, не дёргайся!