Потом он увидел длинные, вьющиеся светлые волосы Мелиссы.
До него также дошло, что на ней имелась одежда.
Сегодня у них не было женщин-вампиров.
Ни один из вампиров, которых они собрали и осушили, не носил рубашку или обувь после того, как с ним закончили. А на двух телах, которые Майкл теперь заметил, имелось и то, и другое. Пока пар продолжал клубиться в открытом пространстве, он заметил её тонкие руки, бронзовую кожу, фиолетовую кофточку бэбидолл, чёрные брюки, армейские ботинки. Он заметил её маленькие пальчики, но в них было что-то странное.
Во всём этом было что-то странное.
Её рука лежала на плече мёртвого вампира, полураскрытая, в почти умоляющей позе, украшенная серебряными кольцами, но пальцы были деформированы, как будто кто-то переломал их все в нескольких местах, раздробив кости внутри.
Он посмотрел мимо неё.
Вот тогда-то он и разглядел очертания мужчины-человека.
Феликс.
Сразу справа от её спутанных светлых волос он увидел лицо Феликса, уставившегося в потолок морозильника. Его глаза были неестественно широко раскрыты — даже шире, чем глаза мёртвых вампиров. Его лицо выглядело деформированным, как и её пальцы.
Все капилляры в его глазах лопнули, оставив белки ярко-красными.
Майкл придвинулся ближе, тяжело дыша, и теперь каждый нерв в его теле был начеку. Он снова сжал пистолет, обходя ряд мёртвых вампиров и держась в стороне, пока шёл по проходу. Он изучал лица и расположение каждого из них, убеждаясь, что они мертвы, что они все голые, что у них у всех есть эти рваные дыры в груди.
Он узнал каждое лицо, каждое тело.
Все они безошибочно мертвы.
Все, кроме одного, были вампирами, которых он собственноручно убил, используя аллигатора, чтобы вырвать сердце из груди. Единственным исключением был тот, которого Мелисса захотела убить сама — тот, что лежал ближе всего к двери морозильника.
Затем Майкл встал над двумя людьми.
Он уставился вниз, наполовину не веря своим глазам.
Как и вампиры, они оба были неопровержимо, безвозвратно мертвы.
Лицо Мелиссы в профиль, наполовину скрытое волосами, демонстрировало те же красные глаза, тот же пустой взгляд и восковую кожу, что и у Феликса. Её лицо тоже выглядело деформированным, искажённым. Её плечи были неровными, такими же переломанными, как и руки. Как и её ноги.
Эти двое выглядели какими-то более реальными, более пугающе физическими, более похожими на животных, более…
…Ну, более мёртвыми, чем мёртвые вампиры.
Может быть, потому, что они по-прежнему выглядели более или менее по-человечески, несмотря на красные глаза и посеревшую кожу. Даже с их изломанными телами, смещёнными костями и лицами Майкл видел в них человечность. Или, может быть, он каким-то образом почувствовал, что они сродни ему самому.