Они о чем-то говорили, а я уже ничего не слышала. Чувствовала, как на плечи обрушивается мир, и думала лишь об одном: поскорее убежать отсюда. Оказаться в своей одинокой квартирке и залить горе слезами. И больше никогда… никогда не позволять надежде пускать щупальца в глупое сердце.
Словно издалека услышала ставший чужим собственный голос:
— Борис, мне, пожалуй, пора. Я вспомнила, что обещала маме помочь кое с чем… Ты не беспокойся, я вызову такси. Или на автобусе до города доеду.
— Постой… Тань… — Он растерянно говорил что-то, но я уже не слушала. Сорвалась с места и бросилась в дом. Схватила с дивана сумку и, не дожидаясь, пока Борис меня догонит, выбежала наружу.
Он догнал меня, когда я вцепилась не сгибающимися пальцами в калитку. Развернул к себе, обнял за плечи.
— Танюш, что случилось?
А я всматривалась в безмерно дорогое лицо и пыталась сдержать рыдания.
— Мне правда пора… Ты был прав… там, на дороге… Мы должны жить каждый своей жизнью. Думаю, моя помощь тебе больше не нужна. Поэтому я просто уйду.
— Таня… — Видно было, как он мучительно подбирает слова, но я не позволила ему их озвучить. Иначе бы просто не выдержала. Разрыдалась прямо перед ним и выдала бы себя с потрохами.
— Не удерживай, прошу.
Его пальцы разжались. Наверное, что-то в моем голосе удержало от дальнейших слов.
Уходя, я спиной чувствовала его взгляд. Шла, гордо расправив плечи и глядя прямо перед собой. Каждый шаг давался мучительно трудно, разрывая на куски сердце. Только оказавшись на автобусной остановке, позволила выплеснуться накопившемуся напряжению. Скорчившись в маленькой железной будке, ревела как белуга, не обращая внимания на то, видит меня кто-то или нет. Какая-то сердобольная бабушка обратилась ко мне с вопросом: «Что случилось?», но я не ответила и замахала руками, давая понять, что не желаю помощи.
Все кончено. Всего два слова, но какой глубокий и безжалостный смысл они скрывают. И я не знаю, хватит ли у меня сил справиться с этим.
Плетясь от остановки к дому, я механически завернула в продуктовый магазин. Купила две бутылки водки и на закуску колбасу и сыр. Не обращая внимания на любопытный взгляд продавщицы, вышла из магазина. Плевать, что я тут делаю покупки постоянно и меня уже знают. Даже неинтересно, что подумают. Больше всего на свете сейчас хотелось напиться. Заглушить грызущую тоску алкогольными парами и хотя бы на день не думать ни о чем. Такое состояние у меня было нечасто. Как бы плохо ни было, я не позволяла себе настолько опускаться. В последний раз такое на меня накатило после смерти Анжелы. Один день непробудного пьянства — и на следующий я казнила и проклинала себя, мучаясь после тяжелейшего похмелья. Да и мать всегда учила, что только последние алкаши оправдывают пьянство тяжелой жизнью или горем. Ничему водка не поможет. Только усугубит все. Как бы трудно жизнь ни била, нужно находить в себе силы и бороться.