Полагала, что после недавнего недомогания не смогу проглотить ни крошки. Но нет. Похоже, бурная ночь дала свое. Я умяла свою овсянку с не меньшим аппетитом, чем муж, а потом и утащила у него пару пирожков. Впрочем, это хороший знак. У больного человека наблюдалось бы совершенно иное. Или нет? Я ведь не лекарь, чтобы судить о таких вопросах.
Не желая портить нам обоим завтрак, дождалась, пока муж насытится, и только потом завела разговор. Вначале рассказала о том, что предложил Эймер. Дарнел это одобрил.
– Нужно будет при случае поблагодарить его, – сказал он. – Вот только то, что все станут считать, что мы теперь связаны клятвой зависимости, может сработать и в другую сторону. Те, кто захочет устранить меня, могут посчитать, что сделать это проще, воспользовавшись нашей связью. И я от этого не в восторге.
– Но если ты скажешь, что клятва разорвана, возникнут подозрения, – заметила я. – Мы не можем так рисковать твоей жизнью.
Видя, что он готовится возразить, добавила:
– Как думаешь, что будет со мной, если лорды примут решение тебя устранить?
Воцарилась напряженная тишина.
– Не хочу даже думать об этом, – хмуро проговорил Дарнел.
– Зато я тебе скажу. Вполне вероятно, что меня отдадут Алестеру Даргону. Тот найдет способ их убедить. Вспомнит и о той бумажке, которую подписал отец. Пусть лучше никто не знает, что ты маг крови. А в нашем замке мне ничто не угрожает.
– Не факт, – возразил Дарнел. – Я уже давно подозреваю, что среди наших крылатых кто-то работает на два фронта. Слишком быстро Алестер Даргон узнал о твоем появлении в гнезде Лодаров. Когда узнал, что это Милард тебя похитил, начал подозревать его. Но если бы он переметнулся к Даргону, то не стал бы тебя прятать в той пещере. Сразу переправил бы к нему. Значит, не он.
– Может, Даргон сам догадался? – с надеждой предположила. Думать о том, что в замке есть тайный недоброжелатель, не хотелось.
– Если бы он просто догадывался, то не притащился бы сюда сразу с остальными лордами.
– Тут ты прав… Но разве крылатые не безгранично преданы своему лорду? Мне казалось, что никто из них не может предать господина.
– Не все так просто, – вздохнул Дарнел. – Да, каждый инварг, едва достигнув возраста пяти лет, приносит клятву лорду. Но это не клятва зависимости. Инварги давно уже отказались от этого, не желая уничтожения своей расы. Ведь представь, чем тогда заканчивалась смерть любого лорда в случае, если маг крови не снимал клятву раньше. Гибелью множества крылатых клана, что отправлялись на тот свет вслед за ним. Такое сочли расточительным и отказались от давнего обычая. Теперь эта клятва, скорее, дань традициям. Инварги верят, что нарушивший ее после смерти будет лишен крыльев и низвергнут в Бездну. Там будет вечно корчиться в муках, словно червь. Плюс по нашим законам поднявший руку на лорда подвергается жестокой и мучительной смерти. В общем, от предательства инваргов удерживают вера и закон. Но всегда найдутся исключения. Да и слова клятвы звучат: «Не обращу руку свою против моего лорда. Буду ценой жизни защищать от врагов и подчиняться его воле». Не буду приводить все дословно. То есть прямого запрета на то, чтобы передавать какие-то сведения другому лорду, нет, – невесело усмехнулся Дарнел. – Да и про непричинение вреда жене лорда тоже. Хотя… – его глаза вдруг сверкнули. – Теперь, когда все считают, что между нами клятва зависимости, дело оборачивается по-иному. Убить тебя – то же самое, что меня самого. Нарушение клятвы. По крайней мере, с этой стороны опасности можно не опасаться. Но из замка ты теперь ни ногой. Если надо будет решить какие-то вопросы с торговцами, пиши письма, или пусть их доставляют сюда, – безапелляционно заявил Дарнел, приняв решение.