Я в два шага сократил расстояние между нами, поймал ее, развернув к себе лицом.
Никуда ты не сбежишь.
Никуда я тебя не отпущу.
Она дернулась два раза и замерла в моих руках.
Глаза опустила.
Ну да, красивый ковер. Но я-то лучше.
— Софи.
Я, наверно, слишком грубо начал, напугал ее, расстроил.
— Посмотри на меня.
Она помотала головой. Я аккуратно, но настойчиво приподнял пальцами ее лицо за подбородок.
Плачет…
Ну что за хрень!
Вся моя решимость, словно салфетка намокла от ее слез и стала какой-то непонятной размазанной субстанцией.
— Малыш, не надо плакать, — прошептал я, вытирая пальцами мокрые щеки, — Скажи, ты хочешь ребенка?
Она кивнула.
— Но я не хочу тебя заставлять… — тихо проговорила Софи, снова пряча глаза.
— А меня ты хочешь?
Ой, какой я наглый. Все яйца в одну корзину. Или пан — или пропал.
— Ты знаешь… — тихий шепот.
Догадываюсь, но мне очень нужно это услышать.
— Ничего я не знаю, Софи. Скажи.
— Да, — глаза прожгли меня так смело и горячо.
— Это все, что меня останавливало.
Я накрыл дрожащие губы своими, утопая в аромате ее кожи и запахе дождя.
Кажется, я забыл обо всем, как только прикоснулся к прохладным губам, дрожащим, взволнованным. Кажется, Софи не ожидала этого, почти не отвечала мне. Я запустил ладонь в ее влажные волосы, мягко поглаживая затылок. Софи охнула, подняла руки. Я дернулся, как только ее ледяные пальцы коснулись моего лица. Идиот, сам заставил ее идти пешком, не предложил ни чая, ни кофе… С места в карьер. Решил самовыразиться на почве ее материнского инстинкта.
Какой секс, какие дети? Такими темпами Софи скорее схватит воспаление легких.
— Пошли.
Я потащил ее в ванную, стаскивая по дороге мокрую куртку. Зубы выбивали барабанную дробь.
Душ, горячий душ.
Я вывернул краны в кабинке, подбирая подходящую температуру. Софи стояла, как истукан, дрожа и таращась на меня.
— Подними руки! — безапелляционным тоном потребовал я, чтобы вывести ее из ступора.
За какие-то полчаса она по моей милости промокла, замерзла, расплакалась и, кажется, возбудилась. Молодец, Мэйсон. Сработал по программе-максимум.
Мокрая блузка полетела на пол. Я еще раз потрогал воду. За спиной раздался тихий смех.
— Как маленькая, ей богу, — пожурил я её, задерживая взгляд на атласном бюстгальтере.
Я принялся шарить руками по спине Софи, пытаясь найти застежку, а сам пялился на ее грудь.
— Спереди, тупица, — выдохнула она.
Софи нащупала пальчиками пуговицу у меня на джинсах, потянула вниз молнию. Холодные ладошки нырнули под боксеры сзади. Она крепко сжала мой зад, потянула вниз одежду.
Я забыл спросить, что спереди, и с какой радости меня обозвали тупицей.