- Я знала, что ты придурок, но привести подружку на вечеринку и ни разу не подойти к ней! Кел, это достойно почетного места в музее свинских поступков, - начала отчитывать меня Сью, когда мы вышли из машины.
- Я даже не думал об этом. Просто хотел, чтобы она была рядом, - оправдывался я, опять трахая рукой свои волосы.
- В следующий раз советую подумать. Хотя бы для разнообразия. Если он, конечно, будет у тебя... этот следующий раз.
Я выдрал из ее рук сумку с игрушками, прорычав прощание, вернулся в машину. На обратном пути я понял, что мне нужно много следующих разов. Придется регулярно думать, или хотя бы чуть чаще, чем сегодня. Господи, я так налажал. Как все исправить? Как снова заставить ее верить мне?
Было уже глубоко за полночь, когда я перешагнул порог номера. Темно и тихо. Неужели она удрала? Бросив сумку с собачьими игрушками на пол и включив тусклую лампу на тумбочке, я прошагал в гостиную, собираясь с горя опустошить бар.
Я ошибся. Дана тихо посапывала на диване, свернувшись калачиком. Я присел рядом, рассматривая ее, разглаженное сном, лицо.
Девочка моя. Что же я натворил. Как я мог так поступиь с тобой. Почему я всегда сначала делаю, а потом думаю. Когда я сидел, прикованный к ножке этого дивана, мечтая выбить наглость из нее по средствам собственного члена, концепция «сделай это не думая» работала на ура. А теперь...
Когда все поменялось? Где наши легкие отношения обросли тонной непонимания.
Я вижу ее в сотый раз, но до этого момента словно смотрел сквозь. Словно она была полупрозрачной. Словно так и должно было быть. Она просто фанатка.Я просто спал с ней, просто хотел ее. Так почему, когда она ушла, все стало так серо и пусто. Словно вместе с Даной, я сегодня потерял часть себя. Почему сейчас, когда я рядом, заросли все мои раны. Я опять хочу улыбаться. Хочу продолжать работать. Хочу быть самим собой для нее. Для нее...
Я не сдержался и убрал с любимого лица шелковисто-шоколадный локон. Дана вздрогнула и резко села. Она терла пальцами глаза, размазывая и без того потекшую от слез тушь. А я сидел перед ней на корточках, не зная, что делать.
Дана взглянула на меня еще мутными от сна глазами. Но и в этом взгляде я прочел достаточно. Боль и унижение. Я не встретил ее перед церемонией. Во время шоу даже рукой не махнул. На вечеринке мне претила мысль, подойти к ней, не то что предложить напитки или пригласить потанцевать. Лишь когда она сама начала себя развлекать, я гневным звонком заявил о каких-то мифических правах, продолжая тянуть одеяло на себя, заставляя ее силой признать, что она моя. А потом еще ее приятель с этими гадскими намеками. Боже, кажется, только Гарфилд вел себя с ней, как джентльмен. Только Дрю сегодня обращался с ней, как с человеком, достойным внимания и уважения.