Сью с детства играла, с детства училась защищать свою индивидуальность. Голливуд хорошо отполировал ее неокрепший ум. По сути же она была просто девчонкой. Смелой, дерзкой, очень талантливой, но девчонкой. Сью всегда была на виду, но когда на нас свалилась слава «Зомби», как ни странно, именно она восприняла это хуже всех. Ее пугали толпы фанатов и приводили в ужас наглые папарацци. Она дергалась на интервью, нервничала перед премьерами. Только на съемках всегда была спокойна, как удав. Она часто помогала мне в сценах, делилась маленькими хитростями, подбадривала. А я старался поддерживать ее вне площадки, был рядом. Наверно, включался какой-то режим защитника из глубины вековых инстинктов. Держал за руку, прятал за спиной, когда мы шли по аэропорту, уговаривал не бояться угроз, что сыпались от особо поехавших лесбофанаток. Она была мне за это благодарна. Конечно, однажды наша дружба и взаимовыручка перешли в горизонтально постельную плоскость. И завертелось.
С одной стороны – всё естественно, а с другой – мы были заложниками, играя влюбленную пару на экране. Людям нравилось видеть романтическую химию и вне площадки. Долгое время я путал это с любовью, как и зрители-поклонники, которые приписывали нам роман. Это было выгодно и студии, потому что подогревало интерес к франшизе.
Но чем дальше, тем отчетливее я понимал, что мы просто продолжаем играть любовь после команды «стоп-снято». Это сродни патологии, похоже на эйфорию от наркотика. С похмельем, когда доходят слухи, что у Сью роман с партнером по съемкам в крутом байопике.
Мы никогда ничего друг другу не обещали. Господи, она актриса с детства. Глупо ждать верности от девчонки, которая в этом обществе столько времени крутится. Я не ждал, но каждый раз сердце кололо иглой, когда узнавал о ней что-то. Слухи, разговоры на вечеринках – не более. Она была умна и не позволяла объективам камер освещать личную жизнь. Мне пришлось нарастить слоновью кожу и смириться с участью друга с привилегиями. Я не хотел терять Сью. Она была самым близким мне человеком в Америке.
Поэтому вечером я был в ее номере без опозданий, а спустя несколько бутылок пива мы, наконец, закончили с нытьем и перешли к более приятным звукам – стонам.
Я резко развернул её и прижал к себе спиной. Пройдя носом по волосам, ощутил божественный женский запах. Боже, как же я хочу её. Руки с силой сжали грудь. Громкие вздохи придали мне уверенности, а моему возбуждению жесткости. Начав срывать с неё одежду, я жадно целовал всё, до чего мог дотянуться. Губы, грудь, руки, бёдра – и вот мы уже на мягком ковре. Мужчина и женщина, искавшие спасения друг в друге, лихорадочно вырывали поцелуями и касаниями то нежные стоны, то горячий шёпот. И посреди этого приятного безумия грянул гром.