Ворон пожал плечами, заплавил на всякий случай и правый пулемёт тоже, сука, зашёл со стороны Соника, потёр ладонь об ладонь и уже потянулся к жемчугу, как тут же выругался. Я только успел заметить чёрный шнурок, обвивающий его руки, и тут же дал очередь из верхней вертушки по лысому, рывком бросая машину вперёд. Соник вылетел из машины, бросаясь на Ворона, тот уже почти справился с наручниками, окутанные красным светом кисти выглядели угрожающе.
Байкера в кузове отбросило на самокат, он оперся на руки, пытаясь встать, я резко затормозил, и новый мотоцикл Соника рухнул на него.
Лысый вроде ничего и не делал, только держал ладонь перед грудью, пули летели куда угодно, только не в него, по лицу мужика было видно, что сдерживать напор ему дается с трудом, но с места он не двигался, только кулак сжал так, что из него капала кровь.
Двое позади нас открыли огонь, стараясь не попасть в своего товарища, который все никак не мог с техникой разобраться, так что выстрелы были редкими, заднее стекло снесло сразу, и мне приходилось держать голову чуть ниже, на уровне броненакладок. Долго так продолжаться не могло, я выкатился с сиденья на асфальт, ловя голову поднимающегося в кузове байкера в прицел, нажал на рычажок автомата, голова разлетелась словно арбуз упал. На той стороне машины слышалась возня, не знаю, что там Соник делал с Вороном, но видно их не было. Лысый, как только я прекратил обстрел, сорвался с места и побежал в мою сторону, все так же держа ладонь перед собой, я сделал два выстрела, но даже оружие внешников не смогло пробить защиту. До бегущего мужика оставалось несколько метров, я успел перекатиться и выстрелить по той парочке, что теперь палила в меня – в них не попал, зато задел один из байков. И тут же замер, прижатый к асфальту.
Лысый стоял рядом со мной, вытянув руку, и держа ладонь у меня над животом. Ощущение было такое, словно попал под бетонную плиту. Нет, плита бы раздавила сразу, скорее, я сам стал весить в несколько раз больше. И вес постепенно возрастал. На лице байкера появилась довольная ухмылка, правда, и кровь из правого кулака стала капать чаще. Я почувствовал, как трещит череп – голову вдавливало в асфальт так, что затылок не выдерживал. Из последних сил, буквально заставив себя не замечать боль, я приказал лысому замереть. И получилось. Давление чуть спало, взгляд его расфокусировался, колени подогнулись, а тело вслед за давящей на меня ладонью наклонилось вперёд, падая на меня.
Резко вытянув руки вверх, я подхватил грозящее придавить меня тело, поддал на ладони импульс, в местах, где они коснулись тела лысого, защипало, но своего я достиг, глубокая заморозка достигла сердца, рот лысого открылся, ловя воздух, лёгкие-то наверняка тоже в лёд превратились, так что я просто оттолкнул его, встал на колени, замахал руками, вопя от боли, и только тут сообразил, что подставляюсь под выстрелы.