Да и желания присутствовать дальше в этом одностороннем разговоре, у меня не было. Может быть потом, когда он успокоится. А может уже и никогда.
Сердце сжалось от боли грядущей потери.
— Я пойду, Кир, — попросила тихо.
Именно попросила, потому что других вариантов здесь не было однозначно.
— Отпусти меня обратно.
Жесткие сильные пальцы дрогнули в спазме, вклиниваясь в затылок еще сильней.
— Не проси меня об этом, Аэлин. Никогда больше, — с сожалением отреагировал он.
Но в противоположность своим словам, хватку он все же ослабил. И отступил на шаг, убирая руки с моего тела.
— Иди, Аэлин.
Сердце сжалось снова. Пришлось подавить застрявший в горле комок горечи и сожаления.
Сделала щаг ему навстречу, и едва касаясь его губ, поцеловала на прощание.
— Только ты. Больше никто, Кир, — напомнила ему свое обещание.
Супруг подарил мне усталую улыбку, полную боли и раскаяния. Серый мир стал тускнеть, и грани размылись в сознании, отключая разум.
Тело снова нещадно ломило, а приступы тошноты подкатывали к горлу.
— Чтоб тебя..., — выдохнула и открыла глаза.
— А причем тут народность майя? — деловито поинтересовался Александр.
Мужчина сидел в кресле. Я лежала на постели. Спальня моя. В поместье Деверо.
— Ты же не против вернуться домой? — задал он еще вопрос, едва понял, что я думаю об остановке.
— Сколько времени прошло?
Меня сейчас интересовало больше всего именно это, а не то, что клан вампиров не разделяет радости от моего присутствия в доминионе полуночника.
— Десять дней, Камелия.
Оглядела новенькую шелковую пижаму, что надета на мне.
— Бездна, — не замедлила с оценкой временного интервала.
С тоской посмотрела на рассветные лучи, что пробиваются на востоке. Прикусила нижнюю губу до боли, чтобы судороги в позвоночнике заглушило хоть что-то.
Александр открыл окно. Мужчина просто стоял рядом и наблюдал, как мои руны напиваются жизненной силой, отражая свет земного солнца по коже.
'Если пробыла в гранях примерно минут двадцать, а здесь прошло десять дней, значит... в следующий раз уделю минуту', — думала я, пока резерв наполнялся до отказа. — 'И этот следующий раз наступит сегодня же вечером'.
Я готова была думать о чем угодно, только не о боли, что миллионом иголок сейчас пронзает не только мое тело, но и маленькую жизнь внутри меня. О чем угодно, только не о боли и раскаянии в глазах властелина моей души и сердца. Хоть о чем-то — стороннем и несущественном... но получалось плохо и весьма не вразумительно даже для самой себя.
— Где Дан?
— Милая моя несуразная девочка, — очень мягко начал Александр. — Ты только что вернулась из граней, если я правильно понял. И тебя сейчас интересует больше всего, где водный архимаг? — окончание речи он закончил с нотками неприкрытой злобы. — Свет клином сошелся у вас обоих что ли друг на друге?