— И все?
— Все, — подтвердила я.
Князь еще раз окинул меня задумчивым взглядом.
— Если ты так говоришь.
Чувствую, что он не верит. Его конечно можно понять — я Арха любила (думала, что любила) пятнадцать веков, а потом за пятнадцать дней вдруг полюбила другого. Сама не понимаю, как так вышло. Разговор принимает неприятный оборот. Пора бы сменить тему.
— Расскажи мне лучше о жене кесаря.
Александр шумно вдохнул. Рассеянно потер лоб.
— Не знаю я, что с ней не так. Она определенно не простая смертная. Арханиэлиус прячет ее ото всех. Может, запер где. Я не смог найти. Хотя и старался.
Я скептически окинула его взглядом. Ему сразу стало стыдно.
— Плохо старался, — добавила я. — Арту скажи. Он ее из под земли достанет.
Архивампир даже рассмеялся. Как-то последняя фраза получилась с двойным смыслом, если учесть специфику магии рода Ашерро.
— Что, вдруг она уже как раз там? Это может объяснить, почему он явился в Алнаир. А если она жива, то может что-то знать о мече и моих артефактах. Вполне возможно, что они все в одном месте.
Повторное упоминание о мече вызвало и визуальные воспоминания. И фиолетовое пламя, и сталь, проходящая сквозь тело с бронзовым оттенком кожи. К горлу снова подкатил комок, и мне пришлось приложить усилия, чтобы вновь не развести мокроту на своем лице. Александр мгновенно перестал улыбаться и крепко обнял меня. Архивампир чуть дотронулся губами до моего лба и потрепал по щеке.
— Тебе нужно отдохнуть. Ты поспи, а как появятся новости, я вернусь.
Мужчина слез с постели и уже через пару секунд я осталась в одиночестве. Душу терзала боль, и сердце скрежетало от отчаяния. Но, видимо усталость и мое довольно странное плохое самочувствие (пора бы уже и привыкнуть к возвращению с порога смерти) дали о себе знать, и я погрузилась в объятия сонной пелены, стирающей все тревоги.
Глава 2. ЕСЛИ ДРУГ ОКАЗАЛСЯ ВДРУГ...
Проснулась в предзакатных сумерках. Физическая боль была уже не столь сильна, и я сразу села. Пришлось подвернуть спадающий черный шелк потуже, прежде чем окончательно подняться с постели. Частые, пусть и слабые порывы ветра настырно трепали органзу, укрывающую границу между распахнутым окном и уличным пространством.
Стихия всегда успокаивает меня, поэтому не замедлила с тем, чтобы подойти ближе.
Отодвинула ткацкое изделие и прикрыла глаза, просто пропуская через себя разгулявшиеся природные потоки. И без того малозначительная идиллия закончилась быстро. Дверная ручка медленно опустилась вниз, чуть скрипнув, и пропустила внутрь гостя. Разговаривать мне не хотелось вообще ни с кем, если только это не Кир, а потому даже поворачиваться не стала.