— Ты снова пришёл…
Тихий, мелодичный голос струился между звуками воды. Она всё-таки его заметила. А он так хотел просто постоять рядом, слушая, как она тихо поёт, срывая голубые лепестки и осторожно укладывая их в маленькую корзинку, перемежая слои тонким полотном.
— Я знал, что найду тебя здесь.
— Зачем?
Она выпрямилась, отряхнула приставшие к подолу сухие травинки, повесила корзинку на локоть и вскинула не него тёмно-медовые глаза. Радуга переливалась за её спиной, будто окутывая тонкую фигурку.
— Хотел тебя увидеть.
— Зачем? — эхом самой себя повторила девушка.
— Киана…
— Зачем я тебе, Белый Князь?
— Я не… почему ты называешь меня так?
— Не я, народ называет, — чуть улыбнулась девушка. — Белый Князь — не просто титул, право называться так нужно заслужить.
Рэймон вздохнул, преодолел разделяющие их несколько шагов, остановился перед ней. Осторожно провёл пальцами по щеке, убрал за ухо выбившуюся из косы прядку пшеничного цвета волос.
— Я скучал, Киана.
— Правда? Невеста позволила тебе? Скажи ей, что она глупая.
— Она не глупая, — вздохнул Рэймон, глядя в медово-карие глаза девушки. — Она меня боится. И ненавидит.
— Точно, глупая.
Маленькие нежно-розовые губы тронула лёгкая лукавая улыбка. Свободной рукой Киана в свою очередь коснулась щеки мужчины, положила маленькую ладошку на его плечо.
— Как можно бояться тебя? Тем более ненавидеть?
— Я… — Рэймон осёкся, сглотнул, но продолжил: — Она хотела сбежать с другим, а я ей не позволил. Напрасно.
— Почему напрасно? Она же твоя невеста.
Киана отступила чуть назад, присела на нагретый солнцем валун, поставила корзинку на землю рядом и похлопала ладонью по соседнему камню. Рэймон тоже сел, взял девушку за руку, погладил, перевернул ладонью вверх и провёл пальцем по мозолям.
— Ты столько работаешь…
— Выкапывала коренья, — улыбнулась Киана. — Травник должен сам делать такие вещи. Я люблю прикасаться к земле.
— Потому, что это неправильно, — договорил Рэймон, водя большим пальцем по линиям на ладони девушки и отстранённо глядя на водопад. — То, что я пытаюсь удержать ту, которую не люблю и никогда не буду любить.
— Никогда — это слишком долго, — печально проговорила Киана.
— Я всегда буду любить тебя, Ки.
— И всегда — тоже.
— А хочешь… хочешь, я её отпущу?
— Тебе решать, Белый Князь.
— Я не… Вседержитель, Ки, ну почему?
— Что?
— Когда ты называешь меня так, — устало ответил Рэймон, опустив голову, — я… меня давит этот титул, имя… называй как хочешь. Он слишком многого требует, вот в чём дело!
— Но это правильно.
— Нет, неправильно! Неправильно!
Вскочив на ноги, он потянул девушку за руку, вынуждая тоже встать, порывисто притянул к себе, обнял, зарываясь лицом во влажные от водных брызг волосы, пахнущие травами и цветами, и зашептал: