И тут я вспомнила. Какая разница, кто задавал вопрос? Важно лишь то, кто и как на него ответил. Вот заодно и узнаем, что из всех слов и обещаний было правдой. Причём совершенно точно узнаем, снежные демоны не лгут. Только убивают.
— Алланир Эйвар Освир, — выдохнула я, стараясь заставить голос звучать ровно и твёрдо. — Это твоё имя. Оно принадлежит мне. Вернись, я прошу. Я приказываю!
Последнее слово я выкрикнула, всё-таки сорвавшись. И тут же замолчала. Несколько бесконечных мгновений ничего не происходило. А потом крылья окутались знакомой дымкой и начали медленно исчезать. Черты снежного лица исказились, потекли, смазываясь. Метель стихла, холод ушёл, сменяясь обычной ночной прохладой.
От оцепенения я очнулась только когда на пол передо мной тяжело рухнуло обнажённое, окровавленное тело. Упав рядом с ним на колени, я развела в стороны прижатые к груди руки и охнула от ужаса.
Когти твари оставили три рваные раны, начинающиеся от левого плеча и идущие наискось через всю грудь к правому боку. И раны эти не выглядели свежими. Их края потемнели до черноты, на фоне которой в нескольких местах ослепительно белели обнажившиеся рёбра. Положив ладонь на кожу, я охнула вновь, ощутив, насколько она горяча. Алланир дышал тяжело, прерывисто, с видимым трудом. Не знай я, как всё случилось, подумала бы, что он был ранен давно, и теперь умирает от заражения.
— Ненормальная! — прорычал Иреас, подскакивая к нам.
— Заткнись! — огрызнулась я, судорожно раздумывая, что же делать дальше.
К моему удивлению, мужчина не возмутился подобной грубости. Вместо этого быстро стянул с себя плащ, оттолкнул меня в сторону и завернул в него Алланира. Потом поднял на руки и процедил:
— Вставай, надо убираться. Инид уже наверняка позвал на помощь, не хватало только, чтобы нас троих тут обнаружили.
— Куда убираться?
— К Найвесу. Потом объясню. Верхом ехать сможешь?
Я в ответ только фыркнула. Будь на мне сейчас штаны, а не проклятое платье, вскочила бы в седло, и никто бы не догнал. Меня, бедную провинциалку, гувернантки за ручку не водили и в карету не усаживали. И в ночное с мальчишками бегала, бывало. И по полям без седла скакала.
Буквально выбежав из храма, мы вернулись к коновязи. Лошади успокоились, только нетерпеливо перебирали ногами. Иреас довольно легко управился, затащив Алланира к себе в седло. Тот всего один раз слабо застонал от резкого рывка, но в себя не пришёл. Наверное, и к лучшему.
Забравшись в седло, я не без труда в нём утвердилась. В платье это было ужасно неудобно, но терпимо, если не скакать галопом. Лицо горело, пальцы ныли, но хоть голова была ясной.