Он не помнил спал ли вообще, сон был таким тонким, почти что прозрачным. Сначала он думал
об Алекс, потом его мысли плавно, нехотя, но все же переместились на Рафа.
Как он мог связаться с Карен? Вряд ли она могла купить его родственными чувствами. Тогда в
чем же дело? Что могло быть так дорого вампиру, что он решил поступиться, поставить на кон
жизнь?
- Что ты здесь делаешь?
Он схватил сестру за руку и развернул к себе. Ее светлые волосы уложенные завитые в тугие
локоны ударили по лицу. Выражение удивления продлилось недолго. Ярко-алые губы сомкнулись,
перестав изображать букву “о”, взгляд такой удивленный и ранимый стал более осознанным,
спокойным.
Она попыталась вырвать руку, но движение было слабым, вскоре ее лицо вновь превратилось в
маску красивой куколки и только глаза напоминали ему о прежней Карен.
- Что тебе надо? - спросила она, брезгливо поморщившись.
Джейк усмехнулся. Последний раз он видел Карен полгода тому назад, на ферме. Среди бычков,
свиней и навозных удобрений. Аромат там был куда ядренее, чем запахи пота, табака, опилок
и пролитого пива. Вполне нормальный воздух для бара, а вот ей, если это не нравится не
стоило приходить сюда.
- Что ты здесь делаешь, ты должна быть дома?!
- Должна быть, но я не дома. Отпусти!
Он отпустил ее руку, наконец утерев пот с лица. Карен брезгливо поморщилась, но не ушла.
Он взглянул на сводную сестру еще раз. Она изменилась отстригла свои косы, выщипала густые
брови, сделав из них тоненькие ниточки. Тонна макияжа, ярко алые губы, не по погоде
легкое, искрящееся платье и мех незнакомого ему существа на обнаженных плечах.
- Я уехала, больше не могла и не хотела оставаться в той дыре.
Это он понял и без ее объяснений. Пренебрежительное брошенное слово “дыра”, которое она
применила к дому тоже не удивило его. Джейк давно знал о тайных мечтах сестры уехать из
деревни в большой город. Она грезила сладкой жизнью, мечтала стать актрисой, на крайний
случай певичкой. Она долго и самозабвенно репетировала перед крошечным зеркалом в комнате
небольшие монологи и совсем не замечала осторожных слов матери о том, что у нее не
получается.
“Мама! Что ты понимаешь в этом?! Вот что? Всю жизнь ты провела здесь, толкая порося в бок!
Это же театр! Кино! Сцена!”
Судя по ее теперешнему облику она все-таки получила то, что хотела, но удивляло Джейка
другое - мать ничего не писала о том, что отпустила дочь в Нью-Йорк. Она бы ни за что не
уступила бы ей. Карен, какой бы мечтательной ни была ни за что бы не оставила мать.
- Так ты отзываешься о доме?
Мама всегда была уверена в том, что та бы обязательно ввязалась во что-то. Может это было