лица, протягивая ему не первой свежести платок, - это все ерунда, девки любят деньги! Не
это!
Он сдвинул шляпу назад, на макушку и помахал перед его лицом пальцами. Джейка не волновали
девки на тот момент. Ему нужен выигрыш и уйти отсюда живым, желательно не сдохнув по
дороге домой. Сломанный нос и в самом деле был ерундой, если бы нестерпимая боль в боку и
мучающая его жажда. Ему кажется сломали ребро и оно давило на что-то. Ему надо откинуться
назад, авось выпрямится, встанет на место. Второго такого удара Джейк точно не выдержит.
- Ты вымотал его и теперь дело осталось за малым, - он убрал руку от его лица и похлопал
по щекам. - Выруби его!
Он посмотрел на свой платок с изрядной долей сожаления, поэтому чуть погодя вытер руку о
его штанину. Правильно! Лучше, чище они уже не станут!
- Пить…
- Да, сейчас. Последний раунд и будет тебе холодное пиво!
- Нет, просто воды!
Он еще раз улыбнулся, дернул его за плечо к себе, тут же отступая. Он надеялся, что Джейк
тут же поднимется и пойдет на ринг, но Джейк остался. Ему нужно еще пару минут, чтобы
остыть. Барни как-то неуверенно улыбается, сверкая двумя золотыми коронками и огромной
щелью между зубами, отдергивает руку от его плеча, услышав звуки гонга. Воды он ему так и
не принес.
- Ладно, покончим с этим.
Джейк поднялся, сквозь боль потянулся назад, утираясь тряпкой, откинул ее в сторону,
откинул волосы от лица и улыбнулся, как можно более беспечно. Нельзя показывать
противнику, что ты слаб и то что тебе плохо.
Удар. Промах. Он отклоняется, еще один противник Малыш и его Стальной кулак стараются
достать его загнать. Он думает что тот загонял его. Барни уверен в обратном. Боль не дает
ему забыться потерять связь с реальностью, каждое движение напоминает ему зачем он здесь.
Он видит в толпе знакомое лицо.
Карен.
Золотые, такие яркие локоны, алые губы, белоснежная улыбка и такой звонкий и в тоже время
мягкий смех, каким обычно смеются женщины в ответ шутку не нравящегося им мужчины или
когда хотят пожурить кого-то. Она совсем чужая здесь, как бриллиант упавший в разбитые,
потускневшие от времени черепки.
Он видит ее и слышит смех, хотя не должен бы, только не сквозь этот ор.
Никто не обращает на нее внимание, хотя стоило бы. Она прижимается к чьему-то плечу,
облаченному в черный пиджак в яркую белую полоску, смеялась, выпячивает губы, как она это
часто делала, крутясь перед зеркалом в комнате матери. Она смотрит на него, изредка да
бросает взгляды в его сторону.
Ему это внимание стоило удара в челюсть и потери равновесия. Он упал, опираясь на локоть,