— Вы показали мне чудесный мир, — сказала я. — Но это лишь одна его сторона. Вы умолчали о другой. Той, где взгляд Дракона забирает жизнь.
— Мне жаль, что так вышло с твоим телохранителем, — ответил на это мужчина.
Я вздрогнула. То ли от звука его голоса, то ли от темы, которую он затронул. Ему жаль… Мне тоже. Но Нибраса это не вернет.
С меня как будто спала пелена. Зачем он затеял эту прогулку? Чего добивается? Надеется, что если я не выношу его, так хоть его земли мне приглянутся? Жалкая попытка. Земли — это лишь земли. Какими бы очаровательны они не были, я не променяю их на родных.
— В убийстве других вы тоже раскаиваетесь? Или такой чести удостоился лишь мой телохранитель? — спросила я.
Дракон нахмурился:
— О ком ты говоришь?
— О тех, чьи жизни вы забрали в ритуальном зале. Вы смотрели им в глаза, пока они не падали замертво. А потом отворачивались и шли к следующей жертве.
— Ты подсматривала, — пробормотал он.
Я кивнула. Скрывать бессмысленно. То, что произошло в ритуальном зале, изводит меня. Оно приходит ко мне во снах, превращая их в кошмары. Мне необходимо от этого освободиться, иначе сойду с ума. Быть может, тогда красные огни перестанут меня посещать.
— Ты судишь, не понимая смысла увиденного, — произнес Дракон.
— Так объясните.
Мужчина молчал. Хмурился, поджав губы, но молчал. Можно подумать, я коснулась страшной тайны, о которой нельзя говорить. А, может, ему просто нечего сказать? Ведь это убийство. Как его оправдать?
Я отвернулась от мужчины и снова обхватила себя руками. Хватит с меня прогулок. Хочу назад в свою тюрьму. Запереться и не видеть ни Дракона, ни его мира.
— Я не надеялся, что ты поймешь, — вздохнул он. — Сейчас еще слишком рано. Но однажды я расскажу тебе и это. Когда ты будешь готова выслушать.
За спиной зашуршали шаги — Дракон куда-то пошел. Я обернулась. Мужчина склонился к земле и сорвал цветок — один из немногих, что каким-то чудом выживали здесь. Безжалостная рука надломила тонкий стебель, разрушив хрупкую красоту.
Мужчина вернулся с цветком в руке и протянул его мне. С одной стороны это был жестокий поступок. Дракон опять отнял жизнь. С другой, я готова спорить на что угодно: прежде он никогда и ничего никому не дарил. Даже цветок. Для него это было что-то новое, неизведанное. Он выглядел одновременно решительным и трогательным с этим цветком в руке.
Что-то дрогнуло во мне, и я испугалась. Так быть не должно. Врага надо ненавидеть, только этого он и достоин. Я укрепила свое сердце этой мыслью, вернула ему черствость и спросила:
— Зачем было уничтожать цветок?