А потом все эти решили блеснуть умом и очень оригинально отблагодарили меня «за заботу» — сделали Верховной ведьмой ковена Малики.
То есть во все времена существовали Черный ковен, Белый ковен и просто Ковен Ведьм, в которых принимали и лесных, и травниц, и бытовых ведьм.
А теперь появился и четвертый — ковен Малики.
И как бы я ни ругалась, как бы ни пыталась доказывать всю глупость и неразумность их идеи, меня продолжали игнорировать и массово радовались тому, что все они — члены ковена Малики.
В конце концов я махнула на все рукой и продолжила делать то, что до этого и делала — заботиться о тех, ответственность за кого взяла.
Потому что король охамел! В конец охамел!
И вот зря я про него вспомнила, потому что к стоящей на балконе и откровенно любующейся видом мне тихонько подошла Тиша и так, словно разглашала серьезную тайну, прошептала:
—Говорят, какая-то ведьма ночью в постель короля пробралась.
Я промолчала, разглядывая летающих на метлах ведьмочек.
— А еще говорят, что она на драконе улетела. — А вот это прозвучало уже с намеком, после чего на меня о-очень выразительно посмотрели.
Промолчала вновь, не желая говорить об этом. Да и что я могла сказать?
— Короля из-за этого невеста бросила.
И я все же сказала:
— Ой, — ничуть не виновато и с расплывающимися в ехидной улыбке губами.
Понятия не имею, что я забыла в его спальне, но вот так ему и надо! Честное слово, так и надо! Сам виноват!
— Малика! — Прошипела Тиша, у которой не осталось никаких сомнений в личности ведьмы, к королю забравшейся.
Нервно оглянувшись и убедившись в том, что нас никто не подслушивает, ведьма сделала разделяющий нас шаг, придвинувшись ко мне вплотную, сжала мое предплечье и, старательно заглядывая в мои глаза, громким шепотом возмутилась:
— Зачем ты это сделала?
Без понятия. Но вслух, безразлично пожав плечами, просто сказала:
— Захотелось.
Репутация и все дела.
Тиша одернула руку, словно я могла через прикосновение заразить ее чем-то противным и неизлечимым, отшатнулась назад и с шумом негодующе выдохнула.
— Ты вообще хоть иногда думаешь своей головой?
— Довольно часто, — я величественно кивнула, — полезное, кстати, занятие.
Но Тиша пропустила мой ответ мимо ушей и, вновь приблизившись, быстро зашептала:
— Его величество пообещал пятьсот тысяч золотых монет тому, кто принесет ему твою голову!
И взгляд от ведьмочек я все же оторвала, повернула голову, взглянула на не на шутку взволнованную женщину и скривилась: