Нервно дернув плечами, ведьма тряхнула темно-зеленой копной, встала ровнее, боязливо сжимая кулачки, и представилась:
— Аделин Рафал. Я в городе уже три дня, но мне сказали, что тебя здесь нет…
— Кто сказал? — Перебила, нахмурившись.
Признаюсь, я о Парви Уэсс в этот момент не очень хорошо подумала. Это она сказала ведьме, что меня в городе нет? Лиар нашел Аделин в воспоминаниях булочницы, значит, они точно как минимум встречались. Но если Парв знала, что в городе ведьма, то почему не сказала о ней мне? И почему не сказала ей обо мне?
— Девушка, суетливая такая, — подтверждая мое предположение, поведала Рафал, немного нахмурившись, словно вспоминать ей было сложно. — От нее еще сладкой сдобой пахло.
Точно Парви!
Ну, я ей устрою!..
— Так, — я с метлы все же спрыгнула на пол и предмет передвижения за черенок взяла, чтобы эта вредина никуда без меня не улетела, — а почему тогда не уехала?
Ну, если она искала меня, но в городе не нашла, то было бы логично пойти искать в другом месте, разве нет?
Аделин тихонько шмыгнула носом, опустила вдруг наполнившиеся слезами светлые глаза и очень-очень тихо призналась:
— Я встретила здесь другую ведьму, Оливию. — Сердце внутри болезненно сжалось и замерло, ожидая дальнейших слов. — Она сказала, что та девушка солгала мне, и что у Оливии есть способ найти тебя… она ушла… и больше не вернулась. А потом я узнала…
Голос ведьмы сошел на нет. Чтобы не разреветься вслух, она торопливо прижала обе ладони ко рту, словно бы стремясь скрыть внутри все свои рыдания.
Я не осуждала. Я при всем желании не смогла бы осудить ее.
Знаю, как страшно остаться совсем одной. Потому что никого не осталось или потому что ты всеми силами пытаешься защитить тех, кто остался — неважно. Я знаю, насколько это страшно и сложно.
Но в разы страшнее, когда в месте, где ты пытаешься найти помощь, этой самой помощи не оказывается, а вместо этого берут и безжалостно убивают тебе подобную — такую же одинокую, нуждающуюся в защите ведьму… И ты снова один. И снова страшно и тоскливо, и снова не знаешь, что делать и куда идти, и единственное, чего хочется — чтобы это все уже наконец прекратилось.
Чтобы тебя оставили в покое. Чтобы не было необходимости бежать, не зная даже, когда остановишься и сможешь ли выжить…
Удача, если ты все же сможешь найти того, кто тебе поможет.
Аделина Рафал нашла.
— Подожди меня здесь, хорошо? — Попросила, чувствуя неприятный ком в горле и злость, граничащую с ненавистью, сковавшую мое тело.
Мне сейчас очень сильно хотелось узнать, кто убил Оливию, и сделать с этим человеком что-нибудь ужасное, мерзкое, болезненное. Не уверена, что это нормальное даже для черной ведьмы желание, но мне хотелось заставить этого человека страдать.