И в этой больнице мне нужно как-то отыскать медкарту Эрика. Я почти уверена, что с таким состоянием техники, как здесь, карты пациентов ведутся по старинке, на бумаге. А значит, нужно проникнуть в картотеку и покопаться там. И речи быть не может, чтобы сделать это днем. А вот ночью…. Скорее всего, эта больница из тех, что закрываются на ночь, оставляя с пациентами лишь кого-то из дежурных сестер. И можно будет тихонько отыскать нужные мне бумаги, стараясь не попасться им на глаза.
Но как же мне проникнуть внутрь? Под видом пациентки? Было бы неплохо, если бы не одна проблема. Я не очень хорошо разбираюсь в медицине и не думаю, что смогу убедительно изобразить какой-нибудь приступ, чтобы меня оставили здесь на ночь. Тогда просто пробраться внутрь и спрятаться где-нибудь до ночи? Но тогда было бы неплохо заранее осмотреться и выбрать себе укрытие.
Я задумчиво окинула взглядом обшарпанный фасад. В голове начал медленно вырисовываться стройный план. Но для его воплощения мне нужно как следует подготовиться.
Через два часа возвращалась домой, нагруженная свертками с покупками. И вывалив их в гостиной на диван, стала превращать себя в совершенно другого человека. Одно толстое полотенце, обернутое вокруг бедер, и второе — вокруг груди и талии, сделали мою фигуру бесформенной. Правда, пришлось как следует подвязать их веревкой, чтобы не сползли в самый ответственный момент, но стоит потерпеть временные неудобства ради благого дела. Старомодный костюм из бордового твида, купленный в комиссионном магазине, был велик на два размера, но это именно то, что было нужно. Растоптанные туфли без каблука и большие круглые очки в черепаховой оправе отлично дополняли выбранный мной образ. Жаль только, что не удалось найти здесь парик. Поэтому пришлось надругаться над собственными волосами, прилизав их с помощью растительного масла и закрепив в тугой пучок.
И наконец последний штрих. Достав из пакета новый набор косметики, я устроилась перед зеркалом и принялась рисовать себе чужое лицо. Пудра разных оттенков сделала скулы повыше, а нос пошире. Чуть изменить цвет и форму бровей, темной помадой подвести губы, подрисовать несколько морщин на лбу и в уголках глаз, и вот — на меня смотрит совершенно другой человек. Невнятная женщина под сорок с грузной фигурой и отвратительным вкусом. Тихий ужас. Но зато в таком виде меня и мама родная не узнала бы.
В найденную в кладовке старую кожаную папку я вложила несколько чистых листов, прихватила ручку и отправилась на разведку. Выходила уже привычным для меня путем — через заднюю калитку. Ругаясь сквозь зубы на сползающие туфли и репья, которые так и норовили вцепиться в юбку, кое-как по траве доплелась до кладбища. Осторожно выбралась на площадь и уже там, перехватив папку поудобнее, расправила плечи и с деловым видом направилась в больницу.