— А Мун нужен? — отчаянно спросила я. — Наверное, давно бы обернулся, если бы не твоя подстраховка.
— Просто Костя — недостаточный стимул. Давай-ка возьмем третьего кандидата. Он у нас самый молодой и горячий парень в стае. Мун из шкуры точно выпрыгнет, — неуверенно предложил альфа. Кажется, альфу редко одолевали сомнения, но здесь Стас не был уверен в предложении. Будто еще чуть-чуть — и он передумает.
— Давай! — решительно согласилась я. — Только осмелин пусть выпьет, а то они все так дрожат от страха…
Костя даже голову поднял из углубления и с упреком посмотрел на меня, а я виновато пожала плечами. Ну а что, правда же!
— Я предложу отличную компенсацию. Он согласится. Сейчас приведу. — Стас отошел от меня, и я заметила, как настороженно замер Мун в кубе. Похоже, тоже ждал подставы.
И тут на замену Косте пришел ни дать ни взять длинноволосый Аполлон, словно сошедший со страниц журнала рекламы мужского белья. Лохмы развеваются, мышцы перекатываются. Да еще и лег на кушетку лицом не вниз, а вверх, закинув руки за голову, вытягиваясь во всю бронзовую красу.
Волк зарычал, как гоночный болид…
ГЛАВА 63
ГЛАВА 63
— Может, лучше начнем со спины? — засомневалась я, чувствуя, как румянец окрашивает щеки.
Не подумайте, великолепные тела у хоккеистов были в избытке, а вот дерзкие взгляды… Давненько не видела таких липких глаз — отношения с Пашей помогали избежать ненужного внимания. Не знаю, что там Стас пообещал этому оборотню, но тот явно намерился вывести Муна из себя.
— А-р-р-р!
Волк взял разгон и бросился на лестницу, пытаясь вскарабкаться, но оказывался на полу.
— Зачем? Я хочу видеть твои прекрасные глаза! — смело улыбнулся мне незнакомец. Дамский угодник был из него еще тот! Он умело игнорировал Муна, будто того и не было вовсе.
Почему-то я с сожалением подумала о белозубой улыбке: с выбитыми зубами он будет не так привлекателен, конечно.
Что ж, я могу и целебный массаж на грудных мышцах устроить, и руки подтянуть…
— Ай! — взвыл от боли Казанова, и Мун застыл в клетке, настороженно наблюдая за нами.
Я попыталась вырвать руку, но не смогла — мужчина крепко держал за кисть.
— Я Никита, а тебя как зовут, солнце? — спросил длинноволосый, проникновенно глядя мне в глаза.
Волк словно сошел с ума от этих слов — без перебоя стал бросаться на стены, лестницу, скользить когтями по пуленепробиваемому стеклу так, что уши в трубочку сворачивались…
Но не оборачивался.
Моя рука до сих пор была в плену у Никиты, а парень держался так, будто вокруг не разносятся раскаты жуткого рычания зверя, будто нет скрежета когтей. Ему точно пообещали другое гражданство, иначе не понимаю неоправданной отваги.