Я нашел целителя, который помог его жене прожить время беременности, но вот роды она не пережила. Умерла через пару недель от предрекаемого инфаркта. Стоит ли уточнять, что после этого меня прокляли?
Следующие тринадцать лет я ничего не слышал об Апале, кроме общих докладов о его судьбе. Волк перебрался в Питер. Подозреваю, что в этом ему помог Кашлинский. Враг моего врага, и все такое. Артем просто не мог пройти мимо моего сына. А мой звонок Алле, о том, что один волк может покончить с собой из-за смерти Истинной, тут совсем не причем. Открыл охранную контору и мирно жил. Я отпустил его, благополучно забыв о таком волке. Он имел право на свободу.
Все изменилось после моей последней смерти. На Анну, как жену Ивана тоже напали, но если Ивана просто отравили, то ее попытались показательно пристрелить. Она как раз была с инспекцией у мамы в гостях. Контора Апала как раз и несла охрану Аллы. Нападение отбили, конечно. Только не учли, что заговорщики узнают, кто для меня директор охранки. Логичной была месть моему сыну за провальное нападение и смерть отступников. "Кровь за кровь" никто не отменял, особенно если добраться до меня и Инги у них не вышло. Не подумал об этом и я.
Поэтому, новость о том, что убили тринадцатилетнюю дочь Апала, стала для меня ударом. Девчонку попытались захватить у школы, но что-то пошло не так, и ей удалось применить свой дар. Возможно, похитители хотели шантажировать моего сына. Это было логично, за жизнь ребенка воспитанника я отдал бы многое, даже при учете его ненависти ко мне. И заговорщики не могли об этом не знать. Только девочка оказалась боевой, и вместо покорности применила свои способности. Внушила похитителям кошмары, да такие, что девочку прикончили, так и не успев сообщить отцу о похищении.
Апал явился за мной через неделю после убийства дочери. Я бы может и позволил ему себя убить. Это было бы честно. Но так я думаю теперь, а не тогда. Тогда, я просто не мог допустить подобного. А за нападение на Мастера Закон выносит один вердикт — смерть. Я мог лишь выбрать вариант его смерти.
И тут уже сработало мое правило о преданности. Преданность не имеет условий. И его ненависть никак не влияла на тот факт, что Апал сын мне, пусть и приемный, пусть и взрослый, пусть и ненавидящей меня так люто, что я понимал всю ошибочность такого своего решения. Ведь, оставляя ему жизнь, я оставляю за спиной непримиримого врага, который знает обо мне слишком многое.
Но я выбрал. Изгнание. Полноценное изгнание из любых сообществ оборотней. Фактически я прогнал его не только из дома, но и вообще из мира оборотней. Теперь он мог только жить среди людей или служить вампирам, а зная его ненависть к клыкастым, только у людей у него был шанс.