— И ангелов? — уточнила я.
— Верный вопрос, — заметил Асс. — Если ангелы нужны, только для того, чтобы оправдать, то да. Могут и ангелы быть, и демоны.
Комната пропала, а на ее месте возникла полная пустота, с белым окошком где-то вдали.
— Может быть и туннель, — прошептала пустота голосом Асса.
Мир снова мигнул. И на этот раз я оказалась в космосе. Вокруг были звезды, далекие и близкие. И туманности. И… у меня аж дух перехватило от невообразимой красоты Вселенной.
— Или ты можешь быть частичкой чего-то необъятного, — прошептали уже на другое ухо.
Миг — и мы снова в креслах. Я и Мастер напротив.
— У астрала нет ограничений, и если им некому управлять, то он сам выудит из глубины сознания подходящий образ для себя.
— Можно вопрос?
— Спрашивай.
— А то, что вы мне показали, это правда или ваша фантазия? — уточнила.
Асс рассмеялся. И смех у него красивый, заразительный.
— Тебе интересно, действительно ли Вселенной важна такая песчинка, как ты или это я успокаиваю тебя?
— Именно. Ведь одно дело — фантазии людей и совсем другое — реальное положение дел.
— Теология, — скривился Мас… Асс.
— Человеку нужен смысл его существования, — заметила я.
— Бред, — отмахнулся рукой мужчина. — Теология, Философия, Вера — все в топку. Важна только Воля, Видана.
— Но и Воля держится на вере, — усмехнулась я. — Как проявлять силу воли без веры, отсюда и философия.
— Вера — шлак мышления, Видана. Опиум. Бессмысленна вера, важно лишь знание.
— Не поняла, — нахмурилась я.
— Ты должна не верить, а знать. Знание, подкрепленное Волей, создает Веер. А вера всегда идет об руку с сомнением. А сомнения ломают Волю. Сломанная Воля не влияет на Веер. Все, круг замкнулся.
Я молчала, переваривая информацию.
На самом деле, в его словах не было ничего нового. Первые серьезные манипуляции с даром любой одаренный начинает именно с убеждения себя, что действительно «имеет право» приказывать. Это можно назвать волевым усилием. Но я впервые слышала о том, что и мировой астрал подобен Силе одаренного. Как и не могла представить, что есть человек, способный ему приказывать, и лепить из него, по своему желанию, все что угодно, как из пластилина.
— Знать, — протянула я. — Но как можно «знать», что не совершаешь ошибку? Как можно знать истину?
Асс удивленно вздернул брови, а через несколько секунд сложился пополам от хохота.
— Истина?! Истина?! — хрипел он между всхлипами.
Некоторое время я наблюдала за этим приступом, дождалась, когда гогот перешел в икоту.
— И что я такого спросила? — я действительно не понимала.
Серьезные, резко потемневшие глаза буквально пригвоздили меня к креслу.