— Согласна. — улыбка сама прокралась на губы.
Из устройства послышался басовитый, негромкий смех всей четверки. Юрист улыбался, но правки вносил сразу в планшет.
— Хорошо, — низкий голос с улыбкой — я правильно понимаю, на длительные прогулки ты не рассчитывала.
Я лишь пожала плечами, пусть думает, что хочет, но улыбку подавить не получалось.
— Идём дальше, твою правку про снятие повязки на индивидуальной двухчасовой прогулке принимаем. А вот почему ты зачеркнула “безоговорочное”? Мы настаиваем на полном безоговорочном подчинении.
— Потому, что я не умею подчиняться, тем более безоговорочно. Это нереально.
— А ты постарайся, это необходимость и твоя обязанность. Этот пункт оставляем без изменений. — голос звучал четко, уверенно и отрывисто — не уступит.
Я так и думала, жаль, но я предупредила. Хотя постараться будет нужно.
— Далее, объясни почему не хочешь участвовать в наших играх, вдруг тебе понравятся наши эксперименты? Мы, честно говоря, на это и рассчитываем.
— Вот когда понравятся, тогда и соглашусь охотно, а пока хватит и добровольного согласия. — я хмурилась и не верила в то, что говорю.
— Хорошо, правим. Пункт о не причинении боли также вносим.
А не слишком ли легко прошли переговоры? А могла ли я ещё больше смягчить условия и ограничить их во времени, например, заниматься сексом не дольше трех часов за раз и не больше четырех заходов суммарно в сутки. Ну не маньяки же они, чтобы сутками этим заниматься. Решила и так вроде все неплохо. А дальше попробую договориться, ссылаясь на пункт о здоровье. Прогулки грели душу.
Вскоре мне выдали исправленный вариант. Все было верно, ещё раз просмотрев документ убедилась, что неучтенных приписок и мелких шрифтов нет.
Больше всего меня пугало в этом контракте то, что он волшебным образом решал все мои проблемы.
Я уже держала предложенную мне ручку над полем подписи, но остановилась и крутя в пальцах стильный металлический корпус, решилась спросить.
— Скажите, ведь есть что-то ещё, что вы ждете от меня кроме сексуальных отношений? Слишком уж выгоден для меня контракт.
С минуту длилось молчание.
— Ты права, это нечто жизненно важное для нас, но тебе это не несёт ни угрозы, ни вреда.
— Отчего же тогда это важное и безвредное не внесено в контракт?
— Оно не обязательное и от тебя не зависит. Это все, что мы можем рассказать тебе.
— Скажите честно, это касается моих виноградников и завода?
— Нет, не касается, совсем. То для чего нужна нам ты — личное. С заводом мы помогаем просто потому, что можем. Это в сущности наша задача, уже несколько лет, мы помогаем предприятиям страны встать на ноги, ловим экономических преступников.