А потом направилась к двери. На пороге остановилась и снова повернулась к мужу:
— Лёв, я, наверное, тебя приревновала бы, но я таааак классно потрахалась в Питере с двумя симпатичными мужчинами, — я сладко потянулась и мечтательно, как довольная кошка, сощурила глаза, — что сил на ревность у меня совершенно не осталось.
И вышла из спальни.
Конечно я хорохорилась. Там, в спальне, когда я их увидела, мне стало больно. Но далеко не так, как могло бы.
В какой-то мере я была даже благодарна Лёве за эту сцену. Потому что несмотря на его измены, в ином случае, увидев его, я бы совершенно точно почувствовала себя виноватой за то, что произошло в Питере.
Лёва спустился на первый этаж минут через пять, когда я собирала в большую полотняную сумку свои туфли и сапоги.
Он подошёл ко мне и я выпрямилась. Нос уловил чужой запах. Духи и…
— Маша.
Он выглядел виноватым.
Я театрально подняла брови в качестве вопроса "Что?".
— Маш. Слушай, я понимаю, что…
— Лёв, — заставив себя улыбнуться, мягко сказала я. — Нихера ты не понимаешь.
— Про Питер правда?
Я подошла к нему вплотную, несмотря на то, что меня уже начало потряхивать от её запахов на нём.
— Как ты смеешь задавать мне такие вопросы теперь?
— Осади назад. Я просто хочу узнать, правда это или нет.
— Всё, что тебе надо знать, Лёва, так это то, что я сейчас уеду. А завтра мы с тобой созвонимся насчёт развода и договоримся о совместном приходе в ЗАГС для подачи заявления.
— Я буду занят ещё неделю. Работы полно.
— Я вижу, — смерив его взглядом, холодно произнесла я. — Значит, позже.
Сказав это, я вернулась к сумкам. Хотелось побыстрее собраться и уехать.
— Я тебе развод не дам.
— Дашь.
— Нет.
— Посмотрим, — с улыбкой сказала я.
— Посмотрим.
— Будешь препятствовать, разведёмся через суд.
— Я о том и говорю, — сказал он.
От былой виноватости на лице и следа не осталось. Несмотря на то, что я застала его трахающим в нашей спальне какую-то девку, он уже явно оправился и чувствовал себя хозяином положения.
— Короче, — вздохнув, произнесла я, — Лёва… Вернись к своей барышне. Не мешай мне, пожалуйста, собираться.
Он сунул большие пальцы рук в карманы джинсов. На рельефной груди, видневшейся из-за незастёгнутых трёх верхних пуговицах бежевой сорочки, привычно курчавились тёмные волосы. Плейбой недоделанный…
— Наташ… — снова начал он, осёкся и тут же поправился: — О Господи, Маш…
Я с интересом взглянула на него и усмехнулась, видя, как он смутился.
— Вот как её зовут, значит.
— Маш, послушай…
— Да иди ты в жопу.
Я бросила сумку с обувью на пол и вышла из дома.
Прошла по мощёной серым камнем дорожке в сад и, с грустью оглядев его, села на лавочку. На меня резко накатило. Аж до слабости в теле. Какая-то тоска щемящая. Солнечная погода и голубое небо никак с нею не вязались.