— Потому что, если бы не было так, я бы просто дал тебе понять, что он бабник и всё такое. Понимая, что дружбу мы всё равно потеряем, я бы дал бы тебе увидеть другую действительность. Не соврав при этом. Настоящую. Но в том-то и дело, что настоящая действительность — это твой особенный статус для каждого из нас. А не только для меня.
Мы немного молчим, пьём вино.
Кусаю губу.
— Я всё же не понимаю… Как вы так быстро решили, что я важна для вас…
— Я не могу отвечать за Рому. Просто понимаю по тому, как он говорит о тебе, что это так. А для меня… — я ещё в купе поезда очень тобой проникся. Ты меня как-то сразу очаровала. Но очарование — это одно… А когда тебя потом накрывает и ты ищешь эту женщину, чтобы её стало больше в твоей жизни — это уже другое.
— Я тоже много думала о вас.
— Видишь? — он усмехается. — О нас. Не обо мне, не о нём. А о нас.
— Что в этом удивительного? Учитывая то, как мы познакомились и то, что произошло дальше, а также то, что у меня — единственный опыт секса с двумя мужчинами одновременно.
— Уже не единственный, — улыбается он.
— Нет, — не соглашаюсь я. — Единственный. И единственным и останется. Он просто повторился. Мужчины — те же.
— Да, я понял, — чуть хрипло произносит он, и тут же откашливается.
— И всё же я не понимаю, как выбирать между вами. Вы оба стали мне дороги.
— Мы — разные. И дружить стали потому, что как-то получилось друг друга дополнять.
— В отношениях тоже, да?
— Конечно. Говорю же, я не могу в целом говорить о Роме. Потому что действительно серьёзные его отношения видел только с Полиной.
— С Полиной?
— Да. Так зовут его бывшую жену. Но с тех пор много воды утекло, а новых примеров серьёзных отношений, в которых бы он был, я не знаю. Знаю, что он разочарован в институте брака.
— Да, — киваю я, — он говорил мне об этом.
Артур на секунду задумывается.
— Не знаю, может быть, тебе это поможет, — говорит он, — но если сравнивать нас в этом отношении, я бы сказал так: у нас с Ромой — очень разные представления о роли мужчины в паре. И это в общем-то видно было даже в тех кратких отношениях, которые у него были после развода.
— Заинтересовал. А можно поподробнее?
— Я довлею к партнёрству. Для меня важно, чтобы супруги были кем-то вроде двух лыжников на курорте. Знаешь, такая модель равноправия. К ней можно только стремиться, но мне комфортно уже от одного только такого стремления. Когда оно взаимное, конечно. А Роме ближе классическая модель взаимоотношений. Когда женщина подчиняется своему мужчине, а он её оберегает. Полина потому и смогла ему изменять, что он её не контролил, а доверял ей. И уважал её. Правда лишь до того, как узнал про то, чем она занималась, когда он пахал на то, чтобы реализовать их общие мечты.