— Откуда ты? — спросил он.
Вопрос помог замедлить ее ускорившееся сердцебиение.
— В юности я жила по всему миру — в основном, в странах третьего мира.
Мгновение после ее ответа он молчал. А потом с любопытством приподнял бровь.
— Ты не можешь вот так просто остановиться на этом. Продолжай, — сказал он ей.
— Мои мама и папа были миссионерами до тех пор, пока мне не исполнилось десять. После всего этого они стали работать на очень скромных работах, — начала она. — Я родилась в Портленде, штат Орегон, но жила за границей с родителями на протяжении половины своей жизни, а затем в районе Портленда. А после того, как мне исполнилось восемнадцать, решила переехать в Сиэтл.
— Теперь мне стало любопытно, в каких же местах ты бывала.
— Господи, дай подумать, — сказала она. — Африка, Южная Америка, Азия — совсем недолго, и еще несколько мест. — Она заметила, что привлекла все его внимание, и ее уверенность в себе окрепла, заставляя делиться воспоминаниями. Это было хорошо.
— Из всех мест, где ты жила, какое было твое любимое? — его пальцы играли с ее волосами, от этого она чувствовала небольшое порхание бабочек в животе.
— Могу честно сказать, что любила каждое из мест, где мы жили, за исключением, может быть, нескольких квартир, которые у меня были в городе. Но среди всех мест... — Сторми посмотрела на звездное небо, чтобы вспомнить что–то отдаленное, любимое. — Я бы могла выделить Косово.
— Косово? Кстати, где это? Где–то в Средиземноморье, верно?
— Нет, это не совсем Средиземноморье, у страны нет никакого выхода к морю, но она рядом с Сербией, Черногорией и Албанией. Фантастическое место. Невероятно опасное временами, но там было круто, — начала она. — Я имею в виду, в одну минуту ты пьешь кофе по–турецки в кафе и слышишь как проезжает машина, в которой играет европейская музыка, а потом в машине, которая едет следом за ней, звучит арабская музыка. Страна, где сошлись Западная и Восточная европейские культуры, с оттенками Турции и Среднего Востока. Я была человеком с Запада, что, конечно, сразу же подарило мне статус знаменитости, и как подросток, я не особо возражала по этому поводу.
— Подростком быть всегда чудесно, — сказал он, притягивая ее ближе. Этот момент казался Сторми правильным. Та связь, которую она ощущала с этим незнакомцем, была совсем не похоже на то, что с ней было раньше.
— Чем ты занимаешься, Золушка?
Это имя вызвало у нее улыбку. Разве она не думала о том, что все это было похоже на сон, как будто она исчезнет, когда часы пробьют двенадцать? Его слова соответствовали тому, как она себя чувствовала.