— Ты должна мне непременно все рассказать. Кто это? — тихо зашипела Нинель в ухо Альке.
— Никита, — просто сказала Аля.
— И как тебе удалось подцепить такое божество?! — Нинель вздыхая не спускала глаз с брюнета.
— Сама удивляюсь, — посмотрела Алька тоже на парня и вздохнула. Он не просто красивый мужчина, он сногсшибательный.
— И обещай, что не сделаешь ничего с ним отвратительного, не рассказав мне, — прошептала Нинель и лучезарно улыбнулась Найту, тот в ответ улыбнулся Нинель.
— О Боже! — простонала та и отошла от подруги, так как раздался свадебный марш.
Регистрация прошла как обычно со свадебным маршем и вступительной речью, поздравлениями, распитием шампанского и наконец все уселись по машинам и заказанным автобусам для гостей, и тронулись на фазенду. Сама фазенда выглядела с мини зеленым парком, фонтаном и огромной трехэтажной усадьбой, а недалеко было озеро, и его зеркальная гладь со склоняющими к воде ивами заставляла завороженно смотреть на всю эту красоту. Почти у самого озера был построен алтарь и расставлены стулья для гостей.
— Как красиво, — с придыханием оглядывалась Алька вокруг.
— С Альтарэлем это не сравнить, — безразлично сказал Найт, оглядываясь вокруг.
Алька замерла и сглотнула. И снова загремел свадебный марш, и Аля повернувшись, увидела Елену, идущую по проходу. Она плыла, как лебедь, а солнце благословляло ее лучами. У Альки защемило сердце, когда она посмотрела на счастливое лицо сестры, и слезы навернулись на глаза. Повернув голову, она увидела, что Найт, беззвучно шевеля губами, спрашивает ее, в чем дело. Он был явно озабочен. Аля покачала головой и чуть не разрыдалась.
Елена дошла до алтаря, и церемония началась. Елена и Григорий произнесли клятвы, и Аля еще никогда не видела столько счастья на их лицах.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал ей Найт. — Давно хотел сказать, но с этой суматохой…
— Я поверю тебе. И к нам идут…
К ним подошли мать и отчим Али, — Дорогая я очень довольна тобой, — и улыбнулась Найту.
Мать Али была маленькая, изящная, темноволосая — в общем, полная противоположность дочери. На ней было черное платье, и вся она светилась лоском безупречности.
— Моя мама, Надежда Юрьевна, — прощебетала Алька. — Мама, это Никита.
— Вот и познакомились, — произнесла мать голосом, каким заговорила бы мороженая рыба, если бы вдруг обрела дар речи.
Отчим был большой, неуклюжий человек с копной белокурых волос и густыми белыми бровями. Он мог бы показаться приветливым и дружелюбным, если бы не напоминал немного овчарку, против которой овцы сплели заговор.