Аля достала свои платья, но девушка отрицательно мотнула головой:
— Вы можете забыть о своих платьях, вам будут предоставлены другие.
— А чем эти плохи? — нахмурилась Аля.
— Они не годятся для ужина с главой рода и наследником. Вам будут подготовлены любые на ваш вкус, но наших портных. А сейчас вы оденете вот это, — и она достала какое-то полотно кремового оттенка. Аля так и не разобрала, что это. Просто кусок ткани или платье.
— И откуда вы знаете, что оно мне подойдет, даже не сняв с меня мерки?
— Оно подойдет, — холодно проговорила прислужница.
Ткань легкая, гладкая, почти невесомая, струящаяся по фигуре. Ощущения непередаваемые, и Ваэнэль так облачила Алю в нее, что девушка диву давалась. Ткань на плечах, Ваэнэль скрепила золотыми булавами с цветком и талию девушки подпоясала золотым ремешком, что у Али пропал дар речи. Платье и уже не ткань струилось по фигуре, и ниспадало волнами на пол, а вот туфли пришлось надеть свои, но их под платьем было не видно. Ваэнэль сказала, что позже с Али снимут мерки, и часть одежды и обуви будет готова на следующий день, а также уточнила Алины предпочтения.
— На ваш вкус Ваэнэль, — любовалась Алька собой в зеркале, — я полностью полагаюсь на ваш вкус. — В зеркале Аля видела себя по-новому. Уточенной, ухоженной и красивой. Греческая Богиня! — подытожила она и улыбнулась девушке, та слабо улыбнулась в ответ.
— Ты молодец Ваэнэль. У тебя золотые руки, — похвалила ее Алька, и с удивлением отметила, что глаза девушки потеплели от похвалы.
— Ваше украшение сюда не подходит, — сказала она и открыла шкатулку с драгоценностями.
— Ну, уж нет, со своим украшением я не расстанусь ни за что, и подходит оно сюда или нет, мне не важно. Так что уберите свою шкатулку и больше мне не предлагайте.
— Тогда наденьте золотые браслеты… — удивилась она.
— Браслеты давайте, — и на руки Али были надеты тонкие браслеты изысканной работы.
* * *
В то время пока Аля наряжалась, Найт прошел в свои покои, где привел себя в порядок после дороги, переоделся в одежду подобающую принцу и решительно направился к отцу. Проходя по коридорам, он не глядя на поданных машинально кивал, и оказавшись в Северном крыле сбавил ход. Он открыл дверь кабинета отца, зная, что тот всегда в это время находится в нем, разбирая бумаги и доклады.
— Здравствуй отец.
Иллаэн стоял у окна. Его длинные волосы были отброшены за спину, он медленно повернулся лицом к сыну и ни одна эмоция не выдавала его гнев, и бешенство. Найт смотрел на отца, вернее на замершую величественную статую, холодную и молчаливую.