Но Деде не должна была считать себя и великосветской дамой по той причине, что она единственная шлюха на весь Вакханаль, вся эта возня вокруг ее удочерения вскружила ей голову, она уже возомнила себя королевой Англии, но девочек мало вовсе не потому, что у Капо одни мальчишки, просто так устроен свет, и даже у нас в Вакханале это не принято; если Капо уехал из родной деревни, увезя с собой сыновей, так что остался в конце с носом, это была всего лишь мера предосторожности, тем не менее, сто́ит просто не давать Деде психокарабина, и она перестанет выпендриваться, принц Уэльский никогда не захочет девушку, которая изменит ему с первым встречным барыгой, ведь для нее лучше уж героиновый барон, чем король без единой граммульки.
Для доктора ситуация была особенно сложной, ведь если бы даже удалось удочерить Деде, а затем обменять ее на Эрбера, афера не увенчалась бы полным успехом, поскольку Жереми все равно не воскреснет, а это-то в конечном счете и было важнее всего, он привязался к парнишке: если доктору Скоту так уж надо кого-нибудь любить, неудивительно, что он выбрал для себя Жереми — собственную копию, уродливого и тупого мальчишку, который умилял его до слез, сидя напротив за столом три раза в день триста шестьдесят пять дней в году, подобный идиот стал для доктора подлинной удачей: пока здравствовал Жереми, его отец не был самой большой образиной среди обитателей Вакханаля, и тут вдруг парнишка отчаливает на веки вечные, Скота не могли утешить ни Деде, ни Эрбер, ведь их задницы выглядели совсем иначе, Жереми-то весь такой волосатый, со столькими недолеченными болячками, коллегам незачем было его щадить, любой, кто заплатил бы за то, чтобы его поцеловать, сразу убежал бы при виде такой задницы; чтобы представить его на месте Эрбера или Деде, нужно обладать фантазией, поэтому Скот решил, что благоразумнее будет спокойно оплакивать Жереми, и после того как Цуцик уперся рогом, доктор больше не желал кого бы то ни было удочерять.
Окончательно отказавшись от Деде, Скот как мэр Вакханаля запретил концерты, которые уже погубили одного человека, и пианино стояло закрытым только потому, что героин у Жереми якобы оказался паленым, доктор хотел разрушить карьеру Деде, чтобы Цуцик не мог богатеть без него, расчет оказался неверен, ведь с тех пор как музыка стала нелегальной, мы только и мечтали ее послушать, «Великолепный» закрылся, но подпольные концерты расцвели пышным цветом, Деде повсюду таскала за собой свое пианино, и пришлось ей растолковать, что важен не сам инструмент: голая девица всегда интереснее концерта в миноре, даже если больше хотелось увидеть Эрбера или Мишу, но у них нет никаких способностей к музыке, а чтобы уломать Капо отправить их на учебу, пришлось бы стать миллиардером, если клиенты ценят девиц, пусть себе спят с ними на здоровье, для его детей Деде — льготный товар, ведь раз уж решил получить удовольствие, необходимо идти до конца, и тогда снова возвращаешься к сыновьям Капо, тем не менее для Деде это был благоприятный период — непрерывная цепь, Миша говорил, что ей даже некогда было опорожняться и пизда у нее переливалась через край, поскольку все кругом ее наполняли, но клиенты здесь ни при чем, просто у Деде тоже бывали неудачные моменты, когда не получалось как следует уколоться и она не попадала в вену по десять раз кряду, а что касается растекавшейся спермы, так это просто кровь разбрызгивалась, ведь пользоваться иглой для внутривенных инъекций рискованно, если жаждешь умереть: она жаждала умереть, и удерживала ее разве что жажда наживы.